Вопрос выбора - это самый мучительный вопрос. Бродский или Гумилев? "И того, и другого. И можно без хлеба" (с). Стихи длинные, поэтому часть уберу под кат.
Николай Гумилев
Избиение женихов
читать дальше(Из цикла "Возвращение Одиссея". Так-то я весь цикл люблю, но по-прежнему не хочу быть жестокой, тем более что поэзия, как я вижу, не особо популярна...)Только над городом месяц двурогий
Остро прорезал вечернюю мглу,
Стал Одиссей на высоком пороге,
В грудь Антиноя он бросил стрелу.
Чаша упала из рук Антиноя,
Очи окутал кровавый туман,
Легкая дрожь... И не стало героя,
Лучшего юноши греческих стран.
читать дальшеСхвачены ужасом, встали другие,
Робко хватаясь за щит и за меч.
Тщетно! Уверенны стрелы стальные,
Злобно-насмешлива царская речь.
"Что же, князья знаменитой Итаки,
Что ж не спешите вы встретить царя,
Жертвенной кровью священные знаки
Запечатлеть у его алтаря?
Вы истребляли под грохот тимпанов
Все, что мне было богами дано:
Тучных быков, круторогих баранов,
С кипрских холмов золотое вино.
Льстивые речи шептать Пенелопе,
Ночью ласкать похотливых рабынь
Слаще, чем биться под музыку копий,
Плавать над ужасом водных пустынь!
Что обо мне рассказать вы могли бы?
- Он никогда не вернется домой,
Труп его съели безглазые рыбы
В самой бездонной пучине морской. -
Как? Вы хотите платить за обиды?
Ваши дворцы предлагаете мне?
Я бы не принял и всей Атлантиды,
Всех городов, погребенных на дне.
Звонко поют оперенные стрелы,
Мерно свистит угрожающий меч.
Все вы, князья, и трусливый, и смелый,
Белою грудой готовитесь лечь.
Вот Евримах, низкорослый и тучный,
Бледен, бледнее он каменных стен,
В ужасе бьется, как овод докучный,
Юною девой захваченный в плен.
Вот Антином - разъяренные взгляды,
Сам он громаден и грузен, как слон.
Был бы он первым героем Эллады,
Если бы с нами отплыл в Илион.
Падают, падают тигры и лани
И никогда не поднимутся вновь.
Что это? Брошены красные ткани,
Или, дымясь, растекается кровь?
Ну, собирайся со мною в дорогу,
Юноша светлый, мой сын Телемах!
Надо служить беспощадному богу,
Богу тревоги на грозных путях.
Снова полюбим влекущую даль мы,
И золотой от луны горизонт,
Снова увидим священные пальмы
И опененный, клокочущий Понт.
Пусть незапятнано ложе царицы -
Грешные к ней прикасались мечты.
Чайки белей и невинней зарницы
Темной и страшной ее красоты". У Бродского я больше всего люблю, пожалуй, "Письма римскому другу"
Нынче ветрено, и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
Дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
Ни объятья невозможны, ни измена.
___________
читать дальшеПосылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник -
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных
Лишь согласное гуденье насекомых.
_____________
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
Был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро - лихорадка. По торговым
Он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним легионер под грубым кварцем,
Он в сражениях империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
____________________
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
Но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далеко, и от вьюги,
Лебезить не нужно, трусить, торопиться...
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
__________________
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
Я согласен, но давай-ка без торговли.
Брать сестерций с покрывающего тела
Все равно, что дранку требовать у кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
Он и будет протекать на покрывало.
__________
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им.
Как там в Ливии, мой Постум? Или где там,
Неужели до сих пор еще воюем?
________________
Помнишь, Постум, у наместника сестрица
Худощавая, но с полными ногами?
Ты с ней спал еще... недавно стала жрица.
Жрица, Постум. И общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
И скажу, как называются созвездья.
_________________
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
Долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья.
Там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
В дом гетер под городскую нашу стену
Дай им цену, за которую любили,
Чтоб за ту же и оплакивали цену.
_______________
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний,
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса. Думаю, не забыла ли я еще кого-нибудь... Вероятно, забыла. Но увы, флэшмоб закончился.