Челлендж с ЗФБ 2020

Очень люблю этот левел, всегда стараюсь что-нибудь скреативить. Ну вот очередные творения.

Название: В домике лесной ведьмы
Форма: хэндмейд, скрапбукинг
Категория: джен
Рейтинг: G
Пейринг/Персонажи: Готтер Нессель (подразумевается)
Примечание: блокнот с элементами микс медиа.
Материалы: бумага крафт и состаренная вручную, ткань, краски и красящие спреи, разные декоративные элементы.
Размещение: после деанона — со ссылкой на автора






Название: Быть волком
Форма: скрапбукинг, хэндмейд
Пейринг/Персонажи: Макс Хагнер
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: блокнот в технике микс медиа
Материалы: бумага для скрапа, бумага крафт и состаренная вручную, краски, пасты, декоративные элементы.
Размещение: после деанона с разрешения автора

@темы: скрапбукинг, ЗФБ, фандомное, мое рукотворчество, блокнот

---

Тексты с ЗФБ 2020

Нынешнюю ЗФБ я традиционно отыграла за Конгрегацию. Не скажу, что креатива было особенно много, но отметилась я внезапно почти на всех левелах (кроме чисто визуальных).

В этом посте - тексты, драббл с низкого и миди с высокого рейтинга.

Название: Шаг в прошлое
Бета: Innokentius
Размер: драббл, 856 слов
Пейринг/Персонажи: Бруно Хоффмайер, упоминаются Курт Гессе, Каспар, отец Бенедикт
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена
Рейтинг: PG
Краткое содержание: каждый из нас порой оглядывается назад
Предупреждение: спойлер к "Тьме века сего"
Размещение: только после деанона, со ссылкой на автора

В последние недели он не раз возвращался мыслями к тому, с чего все это началось. С того злосчастного глиняного кувшина? Или с того, что в захудалый трактир захудалой деревеньки однажды вошел мальчишка-инквизитор? Или с того, что когда-то, совсем уж давно, один студент без памяти влюбился в крестьянку, и вся его жизнь полетела кувырком? Вряд ли можно найти однозначный ответ. Но, положа руку на сердце, разве жалеет он хоть об одном из прожитых дней? Нет. Даже о том, двадцати с лишним лет давности дне, когда он, бунтарь и свободолюбец, как ему тогда казалось, — а на деле просто молодой дурак — наслушался речей одного чрезвычайно дружелюбного пивовара и едва не угодил в лапы дьяволу. Прошло много времени, прежде чем он понял: это было испытанием Господним, уготованным специально для него. Если бы он не выдержал, кто знает, где был бы сейчас. Уж точно не здесь. Вероятнее всего, давно сгнил бы в земле или обратился в пепел.

Он помнил, как тяжко, невыносимо ему было в те первые месяцы, как мучительно он пытался сохранить себя, свои убеждения, как непримиримо спорил с собственной гордостью, уязвленной тем, что он фактически оказался привязан к человеку, которого едва не погубил. И факт того, что оный человек также не испытывал от его присутствия никакой радости, его ничуть не успокаивал. Не раз за эти годы он задумывался о том, для чего Господу было угодно положить начало их дружбе именно таким образом? Для чего он провел их через взаимную неприязнь, почти ненависть, отравленную взаимным же спасением жизни, через недоверие друг к другу, через взаимное унижение от того, что каждый из них помнит и будет помнить до конца дней о произошедшем в Таннендорфе. Для того ли, чтобы вся эта мешанина чувств, перекипев, как варево в котле, изменила их обоих? И если старый священник, буквально навязавший их друг другу, мог предвидеть все это еще тогда, то он воистину был великим знатоком человеческих душ.

Впрочем, даже тогда, когда он примирился со своей участью, когда смог увидеть, понять и принять дело Конгрегации как свое, он не помыслил бы не только о дне сегодняшнем, но и о том, что когда-нибудь окажется среди тех, кто этим делом управляет. Его фантазии и самолюбия хватало только на вечного «помощника следователя», и, кажется, самого следователя это вполне устраивало. Но отец Бенедикт, упокой, Господи, его душу, и Совет решили иначе, и он подчинился этому решению, несмотря на все сомнения, одолевающие его, и все подначки теперь уже бывшего начальства.

Иногда ему казалось, что он потерял право распоряжаться собой где-то в лесах Таннендорфа, но это были минуты слабости, которую он преодолевал молитвой. Если Господь ведет его по этому пути, кто он, чтобы сомневаться в Его воле?

Поначалу он частенько сожалел о прежних днях, когда мотался с Куртом по всей Германии, ловя то малефиков, то ведьм, то оборотней; это казалось ему более подходящим для него делом, чем опекать и наставлять сотню-другую подростков, зачастую не избалованных судьбой. Но, как вслед за инструктором зондеров любил повторять бывший напарник, должен — значит, можешь.

Постигнуть науку управления академией св. Макария было не сложно. Сложнее — привыкнуть, что теперь за принимаемые им решения отвечал не только он сам, но и множество других служителей Конгрегации. Сложнее было научиться относиться как к равным к остальным членам Совета, приказам которых еще вчера обязан был подчиняться. Поначалу он находился в постоянном напряжении: оправдать доверие, не сделать глупость, не ошибиться, не показаться беспомощным… С иронией он думал, что, вероятно, так же мог чувствовать себя и Курт, входя в трактир Карла в тот памятный день.

Вспоминая годы, проведенные в кресле ректора академии, он усмехнулся: опять старый Бенедикт оказался прав — не таким уж плохим он вышел ректором, академия под его рукой процветала, выпускники ее пользовались в народе доброй репутацией, и число их все прибавлялось, хоть после бамбергского случая и пришлось перешерстить всех — бывших и только будущих, а контроль при приеме новичков в академию ужесточился. Очевидно, Высшее Начальство решило, что на этой службе он добился всего, чего мог, и в очередной раз приготовило ему испытание. Нельзя сказать, чтобы оно оказалось совсем уж неожиданным, но все же на такой исход дела Совет всецело не рассчитывал. Но было бы неправдой сказать, что исход этот не стал для Конгрегации да и для всей Империи более чем благоприятным.

Он усмехнулся снова: скажи кому, что бывший почти еретик… а если бы тогда он не стал сообщником Каспара, не подставил Курта, не вытащил его потом из горящего замка, не стал в прямом смысле собственностью Конгрегации? Вероятно, его пути с Куртом разошлись бы там же, в Таннендорфе, ведь он и правда не питал тогда большой любви к Конгрегации в частности и к матери нашей Церкви вообще… Пожалуй, Гессе посмеется, когда узнает, и получит еще один повод для своих острот.

Он потянулся к перу и бумаге. Неспешно выводя буквы своим ровным книжным почерком, он жалел только об одном: что не сможет увидеть физиономию Курта, когда тот прочтет его письмо. Но в том, что при этом скажет пока еще особо уполномоченный следователь, а в недалеком будущем — Великий Инквизитор Конгрегации по делам веры Священной Римской Империи Курт Игнациус Гессе, Его Святейшество Папа Бруно Первый, бывший студент, смутьян и без пяти минут еретик, нисколько не сомневался.


Название: По делам их
Бета: aikr, dariana, sevasta
Размер: миди, 9430 слов
Пейринг/Персонажи: Курт Гессе, ОМП и ОЖП в количестве
Категория: джен, упоминается гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: смерти второстепенных персонажей
Краткое содержание: очередное расследование Курта Гессе, которое напоминает ему его первое дело
Примечание: таймлайн после "Утверждения правды"
Размещение: только после деанона, с разрешения автора

Фельдрок набух от дождя и весил, казалось, добрую сотню фунтов. Перчатки тоже намокли и теперь противно холодили руки, а в рукава стекали струйки воды. Капюшон не спасал, и даже несмотря на то, что голову приходилось почти все время держать склоненной, лишь изредка взглядывая на дорогу, дождь все равно заливал лицо. Впрочем, от дороги осталось одно только название: непрерывные двухнедельные ливни превратили ее, и так не особенно торную, в настоящее болото, в котором кобыла вязла почти по колено, и двигаться иначе, чем шагом, не было никакой возможности.

Курт мысленно ругнулся и в который раз вопросил Высшее Начальство, за какие его тяжкие грехи ему вечно выпадает пускаться в путь в непогоду. Вот и сейчас он потратил целую неделю, чтобы добраться до очередного медвежьего угла, откуда пришел запрос на инквизитора, и не был уверен, что доедет до места сегодня. Почему начальство рангом пониже решило отрядить для этого расследования майстера Гессе, а не кого-то из ближайшего городского отделения, Курт не особенно интересовался, просто выслушал нужную информацию, забрал бумагу с запросом, оседлал лошадь и выехал на место.

Работать одному все еще было немного непривычно — бывшего помощника после столь стремительного карьерного взлета ныне одолевали совсем другие заботы. От предложений выбрать себе напарника из выпускников-макаритов Курт отказывался, ибо помнил слишком хорошо, каким неопытным желторотиком был когда-то сам, несмотря на свой cum eximia laude, и теперь не горел желанием нянчиться с новичком.

Лошадь под ним дернулась и, кажется, попыталась ускориться. Почуяла близкое жилье? До места назначения, коим был замок местного барона, Георга фон Роха, по подсчетам Курта, оставалось не меньше дня пути. Должно быть, постоялый двор. Курт вскинул голову и попытался разглядеть хоть что-то сквозь струи дождя; ему показалось, что вдалеке он и правда увидел какую-то темную массу, сходную очертаниями с домом. Воодушевленный близостью еды, тепла и крепких стен, дающих защиту от разверзшихся хлябей небесных, он выпрямился в седле и покрепче сжал поводья; понукать лошадь не требовалось.

Ожидания его были оправданы в полной мере: вскоре он ясно смог разглядеть большое деревянное строение, оказавшееся ничем иным, как придорожным трактиром. В такую погоду постояльцев в нем не сыскалось вовсе, и потому хозяин оказал Курту более чем радушный прием. Правда, Курт все же заметил мелькнувший в глазах хозяина страх при виде Signum’а, но ужин ему подали вполне сносный и комнату отвели едва ли не лучшую. Вознеся краткую молитву о прекращении дождя, Курт завалился в кровать и тотчас уснул.

То ли молитва его возымела действие, то ли в небесной канцелярии решили, что племя человеческое еще недостаточно нагрешило для второго Потопа, только наутро дождь и вправду закончился, но воздух по-прежнему был влажным и холодным, так что особенно обольщаться не стоило. Спросив у хозяина трактира, долго ли ему еще ехать до владений фон Роха и получив ответ, что посуху-то к закату всенепременно добрался бы, а теперича, значит, не раньше ночи поспеет, Курт отправился дальше.

Настроение у него, несмотря на прекратившийся дождь, было пасмурное. С некоторых пор баронские замки, запрятанные в глухомани, вызывали у него крайне мрачные ассоциации, а сейчас он направлялся именно в такой замок. Оставалось надеяться, что история с Курценхальмом не может повториться. Впрочем, отличия все же были: на сей раз инквизитор ехал не по opera anonyma; владетельный барон фон Рох сам отправил запрос в канцелярию и требовал следователя как можно скорее. Один за другим в течение года погибли два брата барона, и он заподозрил в этом злое колдовство. Курт в очередной раз припомнил содержание письма: погибшие Ульрих фон Рох и Михаэль фон Рох, тридцати шести и тридцати двух лет соответственно, свидетелей нет, прямых доказательств, что смерть наступила в результате maleficia, тоже нет; вернее, таких доказательств не нашел барон, но это не помешало ему забить тревогу. Посему он и запросил помощи инквизиции в расследовании гибели его братьев. Может статься, что никакого колдовства и не было, а причиной смерти стал несчастный случай или, что, как подозревал Курт, ближе к истине, кто-то возымел зуб на семью барона, и братья его оказались жертвами обычного убийцы. И если так, то у оставшегося фон Роха есть все причины для опасений за свою жизнь, ergo следователю первого ранга Курту Гессе будет над чем поработать.

После полудня дождь пошел снова, но не такой сильный, как накануне, впрочем, дорога стать хуже просто не могла, так что Курт все же планировал добраться к ночи, как и обещал трактирщик, до замка фон Роха. В сумерках пришлось передвигаться еще медленнее, так что когда он понял, что почти прибыл на место, было уже совсем темно. Рва с водой вокруг замка не наблюдалось, должно быть, его давно засыпали, а ворота предсказуемо оказались закрыты.

— Кого дьявол носит по ночам? — спросил откуда-то сверху раздраженный мужской голос, когда Курт от души постучал в ворота. Задрав голову, Курт увидел физиономию стражника, выглядывавшего из надвратной башенки и силящегося разглядеть незваного гостя в свете факела.

— Святая Инквизиция, открывайте. — Курт вытащил из-за пазухи Signum и приподнял повыше, чтобы стражник мог рассмотреть.

Физиономия исчезла, за воротами возник какой-то шум, Курт различил несколько голосов, и через пару минут открылась неприметная калитка. Во дворе его встретил пяток вооруженных солдат, Курт хмыкнул. Один из вояк, очевидно, командующий остальными, заговорил с ним.
— Не сочтите за дерзость, майстер инквизитор, но нельзя ли взглянуть на ваш Знак еще раз?

Молча Курт указал на Знак, оставшийся висеть поверх фельдрока; вояке, чтобы его рассмотреть, пришлось наклониться — ростом он превосходил легенду Конгрегации на целую голову.

— Как я могу быть уверен, что знак подлинный? — капитан стражи — или кто он там был — не торопился доверять чужаку.

— Много вам встречалось тех, кто рискнул бы подделать Знак Конгрегации? — холодно спросил Курт. И добавил, правильно оценив ответное молчание: — Вот и мне нет. Думаю, ты догадываешься, что будет с тем, кто рискнет.

— Ступайте за мной, майстер… — угрюмо проговорил капитан, забирая факел у одного из солдат.

— …Гессе, — закончил за него Курт и успел заметить, как дернулась спина его провожатого.

Из внешнего двора капитан вывел Курта во внутренний через еще одни ворота, на сей раз уже открытые, и Курт в свете факела успел разглядеть массивную башню донжона.

Пока шли по коридорам замка, никто не проронил ни слова. Наконец капитан привел майстера инквизитора в довольно большой, видимо, главный зал и оставил одного, сообщив, что доложит господину о прибытии служителя инквизиции. Судя по тому, что ждать оному служителю пришлось совсем немного, господин барон еще не ложился спать.
— Майстер Гессе? Курт Гессе, тот самый, я прав? — голос у барона оказался низким и хриплым, как будто он неделями ни с кем не разговаривал и отвык от этого занятия. Да и сам он ростом и разворотом плеч напоминал медведя; Курт подумал, что, должно быть, смотрится рядом с таким бугаем весьма комично.

— Правы, господин барон, Курт Игнациус Гессе фон Вайденхорст к вашим услугам, — Курт чуть искривил губы, насмехаясь над самим собой. — Конгрегация направила меня сюда по вашему запросу, дабы расследовать возможный случай малефиции или pro minimum убийство.

— Если все то, что о вас говорят, правда, то я могу быть уверен, что до истины вы докопаетесь… только попрошу все же не сжигать мой замок, — хохотнул барон. — Мне и моим наследникам он еще пригодится. Ладно, ступайте-ка отоспитесь, мы вас ждали со дня на день, комната для вас готова. Утром я расскажу вам все, что захотите узнать. Хаген, проводишь, — это было обращено уже к капитану. Не дожидаясь ответа, барон вышел.

— Пойдемте, майстер Гессе, — буркнул Хаген. Курт молча последовал за ним, стараясь запомнить расположение комнат в замке. Та, что отвели ему, его вполне устроила, он отказался от позднего ужина и, скинув фельдрок и переменив рубаху, плюхнулся на постель, застеленную волчьими, кажется, шкурами. Он намеревался обдумать вопросы, которые следовало завтра задать хозяину замка и другим его обитателям, но сон сморил его уже на quarto.

Утром он пробудился сам и, одевшись, отправился осматривать замок. Знак он предусмотрительно вывесил поверх куртки, чтобы не объяснять всем любопытствующим, кто он таков. Жизнь в замке, судя по всему, била ключом: сновали слуги, во дворе копошились какие-то дети, там же Курт углядел нескольких солдат из стражи. Пару раз он ловил на себе любопытные взгляды служанок, но стоило им увидать его Signum, как любопытство в их глазах уступало место страху, и они торопились убраться с его пути.

Узнав от одного из слуг, что господин барон еще не выходил из своих покоев, Курт отправился во двор, полагая, что уж капитан-то точно на ногах, а значит, можно начать расспросы с него.

Капитан, и верно, обнаружился в казарме, но восторга от перспективы быть допрошенным не испытывал. Впрочем, уклоняться от беседы он не стал, очевидно, получив прямой приказ барона содействовать следователю во всем.

— Расскажите, когда и как произошли обе смерти, — велел Курт, когда они отошли подальше от чужих ушей. — Все, что видели и слышали.

— Видел я не так чтобы много, — поморщился Хаген. — Сначала, в самом конце зимы, умер господин Михаэль, самый младший брат барона. Ему только-только после Сочельника тридцать два сравнялось. По весне он жениться собирался.

— Как он умер? — терпеливо спросил Курт. Похоже, чтобы разговорить этого свидетеля, ему придется приложить усилия. Неужто обиделся вчера на то, что пришлось кланяться инквизитору?

Капитан Хаген замялся.
— Хм… как бы это вам сказать, майстер Гессе. Не слишком благородно вышло… Его нашли в купальне, прямо в бадье с водой и помер.

— Утонул?
— В том и дело, что нет. Он лежал, вцепившись в края — мы еле с Гюнтером, это слуга его, пальцы ему разогнули, — на полу огромная лужа была, словно бы он ногами перед смертью колотил, голова запрокинута, рот открыт, глаза выпучены.

— Раны?

— Не видел, кроме старых, конечно.
— Уверены? Вообще никаких?
— Нет, свежих не было. Ну, пара синяков, была, то есть, но их ему кто-то из братьев наверняка наставил — они частенько на тренировочной площадке мечами махали, чтобы, значит, сноровку не растерять.

— Что еще ты видел?
— Да ничего больше. Лекарь сказал, что сердце могло отказать, если вода была слишком горячая.
— А она была?
— Да кто ж его знает теперь? Лизхен говорит, что когда она уходила, он велел ей сказать на кухне, чтобы ему ушат горячей воды принесли.
— Стоп. С этого места поподробнее. Кто такая Лизхен?
— Лизхен-то? Да помощница кухаркина, ну и… кхм, не отказывает господам, в общем. Господин барон на нее подумал сначала, даже посечь велел. Да только что такая пигалица с господином Михаэлем бы сделала? Он бы ее одним щелчком прибил.

«Ты бы удивился, как много даже пигалица может сделать, если обладает силой», — мысленно усмехнулся Курт и мысленно же сделал себе заметку найти эту Лизхен и расспросить ее.

— Что еще говорит Лизхен?
— Что приказ передала, и Каспар, мальчишка-прислужник, воду отнес, как велено.
— Как долго это вообще происходило? Сколько времени Михаэль фон Рох провел в купальне, пока его не нашли? Кто нашел, кстати?
— Гюнтер и нашел, слуга. А времени… не скажу точно, майcтер инквизитор, но поболее часа, наверное.
— Говорите, лекарь его осматривал?
— Да, у нас в замке свой есть. Для супруги барон из города привез.
— Давно?
— Что давно? — не понял Хаген.
— Лекаря давно барон привез?
— Еще когда она первый раз тяжкая ходила, а господину Альберту девятый годок уже.
— Стало быть лекарь проверенный… — Курт потер подбородок — список тех, с кем следовало поговорить, все увеличивался. А ведь это он еще про смерть второго брата не спросил!

— Как и когда умер второй брат?
— Совсем, почитай, недавно, после Вознесения. И уж тут господин барон и решил вашу братию привлечь, потому что всем ясно, что дело неладно.
— Что ты имеешь в виду?
— А то и имею — с чего бы здоровому как бык мужику — а господин Ульрих еще покрупнее своего старшего брата был — ни с того ни с сего в собственной постели умирать?
— Что, просто лег спать и не проснулся?
Хаген опять помедлил.
— Ну… вроде как он и не ложился, нашли-то его одетым… вернее… это уж вам лучше у господина барона спросить, майстер инквизитор. Он, верно, уже встал и вас к завтраку ждет.
— Что ж, я спрошу, — кивнул Курт. — Но если у меня возникнут к тебе еще вопросы, я приду снова. Из твоих солдат кто-то что-то может сказать?
— Да вряд ли… — капитан Хаген поскреб в затылке. — Они в господских покоях и не бывают почти. Гроб вот правда несли, когда господина Михаэля хоронили.
— А Ульриха?
— А Ульриха не хоронили еще, — Хаген поежился. — Барон приказал его тело в ледник отнести, чтобы следователь от инквизиции, то бишь вы, осмотрел, когда прибудет. На предмет меток каких колдовских или еще чего.
— Понятно… — протянул Курт, не приходя, впрочем, в восторг от перспективы осматривать трехнедельной давности труп.


Завтрак проходил в почти гробовом молчании. Барон Георг представил Курту свою супругу, Вильгельмину Августу, женщину хрупкого сложения с темными волосами и глазами. Она тихо поприветствовала его, и это были единственные слова, которые он от нее услышал за все утро. Барон тоже не отличался по утрам общительностью и больше внимания обращал на то, что лежало в его тарелке, чем на следователя инквизиции. Курт, думая, что для фон Роха делом первостепенной важности было выяснить, от чего умерли его братья, был немного обескуражен.

— Господин барон, я хотел бы задать вам кое-какие вопросы, — без обиняков начал он, когда доел свой завтрак. И усмехнулся мысленно — вспомнил, как нервничал когда-то перед своим первым разговором с бароном фон Курценхальмом. Шутка ли — целый барон! Сейчас он не испытывал пред власть имущими и десятой доли прежнего пиетета; хотя, разумеется, отдельных персон это не касалось.

Фон Рох глянул на наглеца-инквизитора исподлобья:
— Вы будете иметь такую возможность, майстер Гессе, для того я вас сюда и звал. Если вы насытились, пойдемте, пожалуй.

— Когда и как умерли ваши братья, господин барон? — Курт сходу предпочитал брать быка за рога, видя, что родственники не особенно скорбят по безвременно почившим.
— Вы уже спрашивали об этом Хагена, господин инквизитор, разве его ответа вам недостаточно?
— Я буду спрашивать об этом всех, кого сочту нужным, господин барон, — ощерился Курт. — Такова работа следователя. И, если понадобится, спрошу не один раз. Что касается капитана Хагена, он рассказал мне в подробностях только о гибели Михаэля фон Роха, за остальным советовал обращаться к вам. Итак?

Прежде чем ответить, Георг фон Рох налил себе вина из фляги и сделал изрядный глоток. Майстеру инквизитору он вина не предложил.
— Раз про Миха вам уже известно, не буду повторяться. Слуга нашел его мертвым в купальне, лекарь сказал, что от горячей воды могло остановиться сердце. Мне было в это трудно поверить, брат на сердце никогда не жаловался… многие вообще считали, что у фон Рохов сердца нет в помине, ха-ха, — он сделал еще глоток, — но в конце концов я примирился, сердце так сердце. Но после смерти Ульриха я уверен — это колдовство. Кто-то задумал извести наш род, и вы должны найти этого гада. Я про вас многое слышал, майстер Гессе, говорят, вы никогда не отступаетесь. Мне это и нужно. Ищите, а когда найдете, я дам вам все, что попросите.
— Я не нуждаюсь в вашей награде, — холодно произнес Курт. — Я всего лишь делаю свою работу, и этого мне достаточно. Давайте все же вернемся к событиям, связанным со смертью ваших братьев. Кто обнаружил Ульриха фон Роха мертвым?
— Я.
— Как это произошло?
— Мы накануне договорились выехать в лес немного поохотиться. Размяться. Когда я устал его ждать, то пошел сам вытаскивать из постели — брат мог выпить лишку и проспать. Но когда я нашел его, он был мертв.
— Как он выглядел? То есть, в каком положении было тело?
— Он полулежал на полу, прислонившись к кровати, его одежда была разорвана на груди, грудь, шея и лицо тоже были разодраны, как будто он пытался снять с себя кожу.
— Он сделал это сам?
— Да, все ногти были обломаны, и под ними была кровь.
— Еще что-то?
— Ничего. Постель в беспорядке, но больше ничего в комнате не было сломано или разбито.
— Кто видел его последним? Полагаю, вы расспрашивали слуг и узнали это.
— Еще бы! — барон невесело усмехнулся. — Его слуга, Уве, принес ему кувшин вина. Вино не было отравлено, так утверждает наш лекарь. Впрочем, я велел сохранить этот кувшин — он был почти полон, брат выпил совсем немного, — и вы можете сами проверить.
— Уве был последним?
— Похоже, да.
— Вы узнали, откуда вино?
— Из наших погребов, откуда еще?
— Мог ли кто-то из домочадцев желать смерти вашим братьям?
— Никто. Все, кто нам служит, проверенные надежные люди.
— Если вы подозреваете малефицию, кто-то должен был навести чары. И сделал он это вряд ли случайно… значит, среди ваших надежных людей затесался один не слишком надежный. У вас и ваших братьев есть враги?
— Враги?.. У кого их нет, майстер Гессе? За свою жизнь мне многое приходилось делать, не всем это было по нраву.
— Вы можете назвать имена?
— Хм… Если бы мой сосед был жив, я назвал бы его, но он давно умер.
— Сосед?
— Владелец соседнего поместья, барон фон Штаген. Мы не ладили из-за пары земельных споров.
— Как давно он умер?
— Вскоре после моей женитьбы, значит, лет десять уже миновало.
— Наследники?
— Он был бездетен, я выкупил земли после его смерти.
— И вы уверены, что ни у кого не осталось к вам имущественных претензий?
— Мне таковых не высказывали.
— Ясно. Что еще вы можете вспомнить о смерти братьев?
— Ничего, что я уже не рассказал бы вам.
— Появлялись ли в течение этого года в вашем доме чужаки?
— Пару раз был вестовой из города, от графа фон Ноштица, но этого человека я знаю давно. И он приезжал уже после смерти Миха.
— Расскажите мне о вашем лекаре, как я понял, именно он давал заключение о смерти?
— Его зовут Клаус Фиттерх, я привез его из города для жены, когда она носила нашего старшего сына. С тех пор он живет здесь, никуда не отлучался. Прежде чем привезти его сюда, я разузнал о нем все, что смог. Если бы он вызвал у меня хоть какое-то сомнение, я бы не оставил его возле своего наследника.

«Наследника. Не сына, не детей, не жены. Наследника. Похоже, только это имеет значение, — разумеется, Курт не собирался говорить подобное вслух. — И только поэтому тебя так заботит смерть братьев. Сама по себе она для тебя ничего не значит, и если бы ты не чувствовал угрозы для своего рода, то не пошевелился бы».

От барона Курт вышел в скверном настроении, этот человек не понравился ему совершенно. И дело даже не в том, что он держал себя со следователем Конгрегации высокомерно, как с каким-нибудь городским стражником, к такому Курт, в общем-то, относился довольно равнодушно, но была в этом человеке какая-то гнильца, что-то такое, что вызывало безотчетную неприязнь.

Теперь майстеру инквизитору предстоял разговор с лекарем Клаусом Фиттерхом, отличным, между прочим, кандидатом в подозреваемые. Кто как не лекарь может подстроить смерть человека так, чтобы вызвать minimum подозрений, а потом дать ложное заключение о смерти. Для чего это могло понадобиться лекарю? Выяснится по ходу дела.

Клаус Фиттерх жил в одной из замковых пристроек, там же и больных пользовал, кроме членов баронской семьи, конечно. Он оказался человеком уже пожилым, разменявшим пятый десяток, и словно бы ждал майстера Гессе, так быстро он открыл на стук и так четко отвечал на его вопросы.

— О вашем приезде, майстер Гессе, знает не только весь замок, но и все окрестные деревни, так что я вас ждал, да. Мне приходилось уже сталкиваться с вашими сослужителями однажды, и я знаю, как дотошно и добросовестно вы работаете, а посему предположил, что буду одним из первых, кому вы нанесете визит. Ведь это я осматривал умерших и устанавливал причину смерти.

— У вас были сомнения в оных причинах? — поинтересовался Курт, внимательно вглядываясь в лицо лекаря.

— Поначалу нет, — Клаус Фиттерх покачал головой. — У господина Михаэля от горячей воды действительно могло прихватить сердце, такое иногда случается. Правду сказать, до тех пор он никогда на сердце не жаловался да и вообще мало на что жаловался, разве только на… хм… последствия бурных возлияний. Похмелье, то бишь.

Курт хмыкнул.

— Но других причин смерти я не видел, никаких следов насилия на теле не было.

— Малефиция?
— Уж простите, не заподозрил. Я все-таки чаще имею дело с обычными хворями, нежели с темным колдовством. Вернее, с оным как раз никогда ранее дела и не имел.

Проверим, подумал Курт. Раз уж господин лекарь сослался на некоторое прежнее знакомство с Конгрегацией, следовало убедиться в его словах. Вечером нужно составить запрос и отослать в городское отделение.

— А что вторая смерть?
— Ох…— лекарь покусал губу. — Тут сложнее… Вы ведь еще не видели тела? Господин барон запретил его хоронить до приезда инквизиции, хоть местный священник и грозил ему за это карами. Ну да господин барон его и так не жалует… простите, майстер инквизитор, говорю как есть.

Курт пожал плечами — взаимоотношения местного владетеля и местного же пастыря душ его не занимали до тех пор, пока не оказались бы причастны к делу.

— Бедняга Ульрих разодрал себе все горло и грудь, вероятно, он задел какой-то крупный сосуд на шее, потому что его одежда была пропитана кровью. Как будто ему было нечем дышать, и он пытался снять с себя не только одежду, но и кожу, чтобы глотнуть воздуха.

«Барон сказал то же самое, — отметил про себя Курт. — Как будто он пытался содрать с себя кожу…»

— Это могло быть следствием отравления? Говорят, он пил вино в тот вечер.
— Верно, вино стояло на столике рядом с кроватью, полный кувшин. Отпито было совсем немного.
— Значит, Ульрих фон Рох пьян не был?
— Ну… не то чтобы совсем не был… вином от него пахло, но он наверняка пил его и за ужином. Но тогда его не могли отравить, ведь за ужином должны были пить все. А то вино из комнаты я проверил. Конечно, мне тут не очень многое доступно, но явных признаков добавленного яда я не нашел. Вино, кстати, хранится там же, где тело, на леднике.
— Можете ли вы сказать однозначно, отчего умер второй фон Рох?

Лекарь помолчал и вздохнул.
— От потери крови. Но вот что заставило его изодрать себя до такой степени… Этого я однозначно сказать не могу. Asphyxia могла быть вызвана также проблемами с сердцем, но… но тогда остались бы и другие следы, а их не было. Простите, майстер Гессе, я не знаю, в чем причина. Если хотите, можете взглянуть на тело сами. Я провожу вас.

Подумав, Курт решил, что взглянуть стоит — пусть он не медик и не сможет дать грамотное заключение, но что если он увидит нечто важное? Как тогда, почти десять лет назад, в Кельне, когда едва ли не от нечего делать взялся расследовать не совсем объяснимую смерть студента, а в итоге наткнулся на целую кодлу малефиков?

Спустившись вслед за лекарем в специальный пристрой, где был устроен ледник, Курт поежился. Это лето не порадовало большую часть Империи особенным теплом, но все-таки оно было летом, а здесь, под землей, в сухом холодном помещении изо рта шел пар и было довольно зябко, будто в ноябре. Подойдя к одному из ларей, Клаус Фиттерх поднял крышку и, зажав нос рукой, откинул ткань с лежащего там тела. Курт с трудом сглотнул — несмотря на холод, тело, пролежавшее три недели, уже начало разлагаться — в ранах виден был processus гниения, кожные покровы начинали отмирать и смердели, благо, в холодном воздухе этот смрад не был настолько непереносим. Лекарь склонился над разлагающимся телом Ульриха фон Роха и поманил Курта:

— Смотрите, в общем, еще можно понять, что эти раны он нанес себе сам, просто рвал кожу ногтями.

Давя в себе рвотные позывы, Курт всмотрелся в раны: кожа на груди и горле висела лохмотьями, открывая ошметки чего-то темно-сизого, где-то внутри разодранной гортани виднелось что-то белесое, и когда оно шевельнулось, Курт едва не распрощался с завтраком прямо там, где стоял.
— Достаточно, — сжав зубы, выдохнул он и отвернулся от тела фон Роха. Возможно, это было не самое мерзкое зрелище, каковое ему приходилось видеть в жизни, но желания созерцать гниющий труп Курт больше не испытывал. Как человек мог нанести себе такие повреждения голыми руками? Никаких следов режущих предметов Курт не заметил. Какую боль он должен был испытывать? Как он должен был кричать?..

Вот оно. Подобные увечья невозможно было нанести мгновенно, значит, агония длилась pro minimum несколько минут. И Ульрих фон Рох должен был кричать так, что переполошил бы весь замок. Даже если дело было глубокой ночью и все уже спали, хоть кто-то должен был услышать крики. Но если и слышал, то промолчал — иначе барон сказал бы… или нет? А если это дело рук самого барона, а следователя он вызвал только лишь для виду, чтобы не возбуждать подозрений домашних? Пожалуй, стоит поговорить с ним еще раз. И с его супругой, хоть она и кажется женщиной, с которой в этом замке не особенно считаются. Внешность, особенно женская, обманчива, в чем Курту не раз приходилось убеждаться.

Следующими, с кем Курт намеревался побеседовать, были Гюнтер и Уве, личные слуги младших братьев фон Рох. Уве он нашел на конюшне, и практически ничего нового от него не услышал. Да, Уве отнес хозяину кувшин вина, хозяин выбрал это вино в погребе сам, Уве лишь должен был нацедить его из бочки в кувшин и отнести наверх. Видел ли кто-то, как он наливал? Тут глаза слуги забегали, и не нужно было обладать званием следователя первого ранга, чтобы догадаться, что парень станет врать.

— Я хочу услышать правду, Уве.
— Я… только не сказывайте никому, майстер инквизитор, уж прошу вас. Барон за такое выпорет как пить дать, а ведь мы взяли-то всего ничего…
— Кто это — мы?
— Мы с Фрицем, братом моим. Он в конюхах здесь служит. Господин Ульрих-то как вино выбрал, ушел, а я, значит, в кухню за кувшином поднялся, а там гляжу — Фриц. Он там к девице одной с кухни клинья подбивает, вот и зачастил туда…
— Не к Лизхен ли?
— Чего?
— К кому, говорю, клинья твой брат подбивает? К Лизхен?
— Да Господь упаси, майстер инквизитор, — Уве и впрямь перекрестился. — На кой нам Лизхен? Да она с нами, с простецами, и не пойдет. Лизхен себе на уме, она только перед господами подолом крутит — где монетку ей подарят, где колечко какое. Она выкупиться мечтает и в город податься. А Фрицу Марта нравится, хорошая девчонка, справная, работы не боится...
— Давай ближе к делу, Уве. Итак, ты пришел на кухню за кувшином, увидел брата…
— Ну так да. Вот, говорю, господин Ульрих велели вина нацедить да принести, дай, говорю, Ханна — кухарка это наша — кувшин мне, да чтоб без трещин был. Гляжу, а Фриц мне вроде как подмигивает. Ну, взял я кувшин, пошел в погреб обратно, а он меня нагнал и шепчет, мол, у него тут фляжка есть, что если нам потихонечку и себе винца нацедить. Много мы бы и не брали, так, на пару глоточков. Каюсь, майстер инквизитор, попутал бес, да ведь никто ж его не считает, вино-то! Кружкой больше, кружкой меньше…
— Мне нет до этого никакого дела Уве, если только то вино, которое ты нацедил из бочки, не было отравлено. Вы его пили?
— В ту же ночь, майстер инквизитор, на конюшне у Фрица и выпили.
— Судя по тому, что вы живы оба — ведь оба?
— Слава Создателю, майстер инквизитор!
— Значит, вино, если и было отравлено, то именно в кувшине. Ты заходил с ним снова на кухню?
— Зачем же? Сразу к господину Ульриху и поднялся, а Фриц потихоньку к себе убег.
— И господин Ульрих был один?
— Один, майстер инквизитор.
— И никого не ждал, никого к себе позвать не велел?
— Нет, майстер инквизитор, сказал, что я могу идти спать.
— Ясно… — Курт задумался. Мог ли слуга врать? На первый взгляд, рассказ его был складным, а сам Уве не производил впечатления человека большого ума, но ведь эта простота могла быть и притворной. А если он врет, значит, к смерти Ульриха может быть причастен… Каков тогда его мотив? Месть за какую-то обиду? Гнев? Хм… Пожалуй, решил Курт, пока не стоит исключать Уве из числа подозреваемых полностью, но сделать вид, что принял его рассказ на веру. А там поглядим…

Гюнтер оказался мужчиной уже не очень молодым, лет на десяток старше Курта, и отвечал на вопросы майстера Гессе довольно сбивчиво. Судя по всему, Гюнтер был из тех, кого называют скорбными разумом, он плохо понимал, что хочет от него следователь, но с грехом пополам Курт выяснил, что мертвое тело Михаэля фон Роха нашел и правда Гюнтер, что именно Гюнтер передал все еще незнакомой майстеру Гессе девице Лизхен, что господин Михаэль желает ее видеть в купальне, а потом он сидел в коридоре возле купальни и ждал, пока хозяин позовет. Видел и как Лизхен ушла, и как Каспар принес горячую воду и тоже сразу ушел, и снова ждал, а хозяин все не звал и не звал своего слугу.

Капитан Хаген сказал, что, вероятно, младший фон Рох пробыл в купальне не меньше часа, а у Курта сложилось впечатление, что, возможно, и все два часа прошли, пока тугодум Гюнтер не догадался заглянуть в купальню и проверить, все ли в порядке с его господином. Понимая, что ничего больше из Гюнтера он не выжмет, даже если начнет спрашивать по-особому, Курт отпустил слугу и направился снова в кухню, намереваясь убить сразу двух зайцев — пообедать и познакомиться, наконец, с этой Лизхен.

Второе ему удалось сделать раньше первого: на пороге кухни в него едва не влетела девчонка с парой мисок в руках, в которых дымилось что-то горячее.
— Ой! — вскрикнула она, ловко огибая препятствие в виде майстера инквизитора и устремляясь дальше по коридору.
— Лизхен, пропащая твоя душа! Не вырони тарелки! — крикнула девчонке вдогонку женщина размеров поистине необъятных и погрозила деревянным черпаком. — Ох, свернет она когда-нибудь шею!
— Это была Лизхен? — уточнил Курт, садясь за стол и многозначительно глядя на женщину с черпаком. — А вы, стало быть, Ханна?
— Верно, Ханна я, майстер инквизитор, — кивнула опасливо женщина. — Ежели вы отобедать хотите, так вам наверх надо, вместе с хозяевами… Разве ж вам по рангу на кухне-то, как простецу какому…
— Я бы предпочел пообедать здесь, Ханна, — мягко перебил ее Курт. — У меня много дел, и мне бы не хотелось тратить лишнее время. Так что я буду есть, а ты расскажи-ка мне про Лизхен.
— Да что ж про нее рассказывать, непутевую, — вздохнула Ханна, ставя перед Куртом миску наваристой мясной похлебки. — Сирота она, родители померли давно. Девка сноровистая, неглупая, только подолом любит повертеть… Ну да дело молодое, конечно, но коли бы она на кого из простых парней засматривалась, а она все по господам… Уехать, говорит, хочу в большой город.
— Мне сказали, что она одна из последних, кто видел Михаэля фон Роха живым. Она и мальчишка по имени Каспар.
— Ну… — Ханна заметно смутилась. — Так-то правду сказали, господин инквизитор. Господин Михаэль ее часто привечал, упокой душу его, Господи. Вот и тогда позвал, она тут мне стряпать помогала, так бросила все и поскакала к нему любиться.
— Долго они?.. — Курт испытал неловкость.
— Да я уж пирог в печь поставила, только тогда Лизхен вернулась. Велел, говорит, господин, ему еще ушат воды горячей принести, а то остыла. Ну, я кликнула Каспара, он и понес.
— А Лизхен?
— А что Лизхен… я ей сунула рыбу почистить, так она чистила, никуда больше не отлучалась.
— А как вы узнали о смерти Михаэля?
— Так кто-то из слуг прибежал сказать.
— И что же, как Лизхен отреагировала?
— Сначала отругала дурака, что болтает… а потом, как сказали, что правда это… ревела весь вечер, все у нее из рук валилось, я ажно пожалела ее…
— А что ж вы меня саму не спросите, майстер инквизитор, — донесся до Курта высокий голос. Он обернулся и встретился глазами с девчонкой, что едва не сбила его с ног. Правда, когда удалось рассмотреть ее получше, он понял, что девушка старше, чем ему показалось вначале, ей было уже лет двадцать, просто из-за небольшого роста и хрупкой фигуры она казалась подростком.
— Отчего же не спросить — спрошу. Расскажи по порядку все, что произошло в тот день, когда умер Михаэль фон Рох.
— Ежели с самого начала, так это долго выйдет, майстер инквизитор, — Лизхен села за стол напротив Курта.
— Ничего, я готов слушать.
— Ну, встала я с петухами, как водится… Ханна мне велела печь растопить, так я Каспара за дровами погнала, он дров принес, я топить принялась, потом Ханне помогала завтрак готовить… сначала для господ, потом и для слуг, слуги-то тут едят. Потом отправила меня Ханна за завтраком прислуживать, а когда я вернулась, помогала ей чистить горшки… потом для обеда кур щипала… ощипала, бросила в котел вариться, а Ханна пирог затеяла и меня заставила тесто месить… только тут меня к господину Михаэлю Гюнтер позвал, я и убежала, пирог уж Ханна без меня лепила…
— И что ты делала в купальне с господином Михаэлем? — не без иронии спросил Курт.
— Ох, а разве вы не знаете, что в таких случаях делают? — Лизхен скалила зубки.
— Ты говоришь сейчас с инквизитором, Лизхен, а не с подружкой-служанкой.
— Ну… любились мы, майстер инквизитор. Затем меня всегда господин Михаэль и звал. Нравилась я ему, он мне так и говорил, — Курт заметил, как подозрительно заблестели глаза девицы.
— Потом ты сразу ушла?
— Не сразу… немного еще просто с ним полежала в бадье. Он мне всякое рассказывал… как в других краях бывал, как в Кельн ездил… потом говорит, иди, Лизхен, вели мне еще воды горячей принести, а то пока мы тут… кувыркались, вода остыла… ну, я рубаху подхватила да пошла… Каспара кликнула, сказала, что господин велел… а вода горячая готовая была в котле, так он ее только в ушат перелил да понес…
— А потом?
— А потом меня Ханна заставила чистить рыбу, я этого дела не люблю, она знает, так назло и заставила…
— Дальше я знаю, — Курт поднялся из-за стола. — Скажите, где мне найти этого мальчишку, Каспара?
— Да верно на заднем дворе где-то болтается, сейчас я кликну его, майстер инквизитор, — Лизхен подскочила и исчезла за дверью.

Курт потер переносицу и передернул плечами. Пока все показания тех, кого он успел опросить, совпадают. И никто из опрошенных, если уж быть откровенным, не тянет на убийцу или малефика. С некоторым подозрением можно было отнестись к этой Лизхен, но если она убила младшего фон Роха, то зачем ей понадобилось убивать второго? Была ли она и его любовницей тоже? Если была, то имела все шансы чем-нибудь его отравить, в конце концов, на этом кувшине вина свет клином не сошелся.

Пока Курт размышлял, в кухню вернулась Лизхен и привела с собой парня лет пятнадцати, долговязого и тощего.
— Ты Каспар? — уточнил Курт.
— Я, майстер инквизитор. — Голос парня дрожал, видимо, он был напуган. Знать бы еще — чем именно: только ли фактом того, что говорит с инквизитором, или у него есть реальные причины бояться этого разговора?

— В день смерти Михаэля фон Роха, ты, судя по всему, видел его последним, когда относил ему воду. Он что-нибудь тебе говорил?
— Д-да… Сказал: «А… воду принес… лей сюда… пошел вон».
— И все?
— Д-да…
— Ты что-нибудь видел или слышал, когда уходил?
— Н-ничего…
— Подумай хорошо. Ты мог что-то заметить, но не заострить на этом внимания.
— Н-нет, майстер инквизитор, ничегошеньки не видел я…

Курт вздохнул — он терпеть не мог работать с такими свидетелями: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю… Хуже баранов.

— Ладно, Каспар, иди. Если вдруг что-то вспомнишь, найди меня и расскажи. Даже если тебе покажется, что это ерунда и ничего не значит. То же относится и к тебе, Лизхен.

Девица серьезно кивнула. Курт вышел из кухни и отправился к себе в комнату — ему требовалось подумать, куда двигаться дальше.

***

Выходя к ужину в обеденный зал, Курт намеревался еще раз поговорить с самим бароном и с его супругой. Ужин прошел почти в таком же молчании, как и завтрак, лишь барон спросил, отчего Курт не появился за обедом. Удовлетворившись ответом про занятость расследованием, барон кивнул и более к разговору не возвращался. Баронесса и вовсе напоминала больше тень, чем живого человека. В конце ужина Курт сообщил Георгу фон Роху, что хотел бы осмотреть комнату его брата Ульриха и просит барона присоединиться.

Фон Роху, очевидно, это удовольствия не сулило, но он последовал за Куртом в покои брата. Комната оказалась уже прибрана, во всяком случае, Курт не заметил нигде следов крови, коих должно было остаться немало. Он прошелся по комнате, приглядываясь к вещам, попросил барона показать, как именно лежало тело брата, когда он его нашел, тщательно осмотрел это место, не особенно надеясь на что-либо, после того как здесь побывали слуги с уборкой, а потом вновь обратился к барону:
— Скажите, господин барон, я слышал, что ваш младший брат собирался жениться весной?
— Хм… — барон замялся. — Он собирался только делать предложение одной девице, и если бы она ответила согласием, то, вероятно, и женился бы…
— У вашего брата была любовница, девица по имени Лизхен, помощница кухарки. Это ведь вам известно?
— Разумеется. Я говорил Михаэлю, что он должен избавиться от нее.
— Избавиться? Что вы имеете в виду?
— Да сплавил бы ее в деревню подальше и навещал бы изредка, если уж так приспичит.
— Как думаете, мог ваш брат сказать этой девице, что женится и что ей придется покинуть его постель?
— Понятия не имею, майстер инквизитор. Если он и рассказал ей, то меня в известность не поставил. Думаете, она узнала и…
— Такое было бы вероятно, но у девушки есть твердое alibi на момент смерти вашего брата. Если она и сделала это, то чужими руками, но и то еще нужно доказать.
— Разве не достаточно просто спросить ее хорошенько, а майстер инквизитор? — барон щелкнул костяшками пальцев. — Глубокий подвал в моем доме найдется, а вы, верно, умеете спрашивать? Хотя премудрости тут много не надо…
— Primo, я не желал бы прибегать к такому допросу, ибо у нас нет пока никаких улик против этой девицы; secundo, так спрашивать тоже нужно уметь. И tertio, если мотив для убийства одного вашего брата у этой девицы мог найтись, то как же быть со вторым? Или она была и любовницей Ульриха тоже?
— Нет, Ульрих на такую и не взглянул бы. Он предпочитал крепких, здоровых, кровь с молоком баб, а не немочь вроде этой девки… и моей жены.
— Ergo, она имела любовную связь только с Михаэлем… вопрос о мотиве для второго убийства остается открытым. И пока я не найду более веских доказательств вины этой девицы, если они имеются, конечно, никакого особого допроса не будет, господин барон.

Барон хмурился, но молчал. Очевидно, щепетильности нынешних служителей инквизиции он не разделял и без колебаний отправил бы на пытку любого, кого заподозрил в смерти братьев. Ах да, капитан Хаген ведь говорил, кажется, что девицу Лизхен даже высекли…

— У меня есть еще вопрос, господин барон, — они уже покинули комнату убиенного Ульриха фон Роха и теперь стояли в коридоре замка. — Я ведь не ошибусь, предположив, что ваши покои где-то недалеко?
Георг фон Рох кивнул.
— Верно. В этом же коридоре, только дальше.
— А покои Михаэля?
— Тоже здесь, вон та дверь. Желаете осмотреть?
— Пожалуй, желаю… — не то чтобы Курт надеялся что-то найти в покоях, чей хозяин умер полгода назад, но чем бес не шутит. Барон толкнул тяжелую дверь, и они вошли. Даже по запаху стало мгновенно понятно, что здесь уже никто не живет, да и слуги, видимо, сюда не заглядывают — пахло пылью и немного сыростью. Очевидно, со дня смерти Михаэля фон Роха в его покоях не разжигали жаровен, раз обогреваться было некому. Курт, исполняя долг следователя, внимательно осмотрел комнату, но ничего так и не нашел.

— Вернемся к моему вопросу, господин барон. В ту ночь, когда умер ваш второй брат, вы не слышали ничего подозрительного? Ваши покои не так уж далеко друг от друга, и я думаю, что вы должны были слышать крики даже несмотря на толщину замковых стен… Он ведь кричал, не мог не кричать, потому что, похоже, испытывал адскую боль.
— Нет, майстер Гессе… — задумчиво проговорил барон фон Рох, — криков я точно не слышал. Вообще-то я крепко сплю, но от криков проснулся бы…
— Кто еще обитает поблизости от комнат Ульриха?
— Здесь жили только мы втроем да еще мой сын вместе со мной, комнаты моей супруги находятся выше. Но если бы кто-то что-то услышал, мне бы непременно доложили.
— Как интересно, — Курт передернул плечами. — Человек умер в полном народу замке, и никто ничего не знает… Этого не может быть. Свидетель должен быть, я уверен, просто я его еще не нашел. А раз он молчит и не желает быть найденным, значит, либо сам причастен, либо… либо его что-то испугало. Барон, завтра мне потребуется опросить всю замковую челядь. Вы или ваш кастелян — я кстати его еще не видел — можете назвать мне имена тех, кто ночует здесь, в башне?
— Об этом спросите у Хагена, он следит за порядком в замке и знает всех наперечет.
— Вашу супругу мне также потребуется опросить.
Барон пожал плечами:
— Пожалуйста, майстер Гессе, если вдруг узнаете, что она ведьма, можете не спрашивать разрешения на костер.

Курт едва не присвистнул: какое, однако, расположение испытывает господин барон к собственной супруге! Значит, женился или ради приданого, или ради наследника… Кстати о последнем — а ведь мальчишка вполне может быть мотивом для убийства. Если у супруги барона возникли опасения за жизнь сына или она просто не желала видеть конкурентов будущего барона фон Роха, могла и постараться. Кто заподозрит тихую, практически бессловесную женщину, тень своего грозного мужа? Поговорить с баронессой непременно нужно, и это было первым, что Курт намеревался сделать с утра. Потом, в постели, ему пришла мысль задать пару вопросов и самому баронскому отпрыску — мальчишка, коего майстер Гессе имел счастье видеть за столом, скорее был похож на мать и внешне, и характером. Надежды немного, но все же дети часто бывают наблюдательнее взрослых, в этом Курту уже не раз приходилось убеждаться, и кто знает, что мог подметить или услышать этот мальчик, почти такой же невидимый для окружающих, как и его мать.

Утро внесло в планы майстера инквизитора свои коррективы: спустившись во двор, чтобы немного размяться, он увидел капитана Хагена, дающего уроки владения мечом юному Альберту фон Роху. Мальчишка то и дело пропускал удары, не успевал уворачиваться и вообще учеником казался никудышным. Курт понаблюдал немного за боем и подошел поближе, когда Хаген заметил его.
— Я бы хотел задать пару вопросов сыну барона, капитан.
— Если барон позволил… — буркнул тот и отошел на пару шагов.

— Здравствуй, Альберт, — Курт некстати вспомнил, что одного баронского сына по имени Альберт он знавал когда-то и даже пытался спасти. Но не спас. Хотелось бы надеяться, что этого спасать нужны не возникнет. — Меня зовут Курт Гессе, я следователь инквизиции и расследую гибель братьев твоего отца.
— Я знаю кто вы, майстер Гессе, отец говорил мне, — голос юного барона был тихим, но не робким.
— Тогда ты должен понимать, что моя служба велит мне задавать вопросы всем, кто живет в этом замке и мог что-то видеть. Твой отец сказал, что ты живешь с ним?
— Да, майстер Гессе, я живу в покоях отца, но он говорил мне, что скоро я займу покои дяди Михаэля.
— Ты помнишь ту ночь, когда погиб твой дядя Ульрих?
— Да, майстер Гессе.
— Когда ты лег спать в ту ночь?
— Отец отправил меня в постель вскоре после ужина, но я испросил разрешения почитать книгу и потому заснул не сразу.
— А твой отец?
— Он выпил вина и тоже скоро лег. И заснул раньше меня, потому что я хорошо слышал, как он захрапел.
— А еще что-нибудь ты слышал? Может, среди ночи тебя что-то разбудило?
— Ну… — мальчик смутился. — Ночью мне надо было… воспользоваться горшком, и я вставал ненадолго, но из комнаты не отлучался.
— И?
— Все было тихо, майстер Гессе.
— Ты уверен?
Мальчик задумался. Курт молча ждал.
— Я не уверен. Когда я ложился в постель снова, мне показалось, что я слышал скрип. Но это могли скрипеть ставни или…
— Или дверь, когда ее открывают?
— Не знаю, майстер Гессе. Может, и дверь…
— Ты говорил об этом отцу?
— Нет, — юный Альберт помотал головой. — Он бы сказал, что я все выдумал…
— А ты не выдумал?
— Нет, что-то правда вроде как скрипнуло… но я не знаю, что это было.

Отпустив мальчика, Курт задумался. Как проверить его слова, если больше никто ничего не слышал? Жаль, барон собак держит не в замке, а на псарне, уж они бы точно подняли лай, если бы кто-то был рядом с хозяйскими покоями среди ночи.

Поднявшись в комнаты баронессы, Курт обнаружил ее в компании служанки и еще одной женщины, оказавшейся золотошвейкой. Задавая свои вопросы, Курт уже понимал, что ничего полезного от госпожи Вильгельмины Августы не услышит, потому что она оказалась из той же категории свидетелей, что и кухонный мальчишка Каспар: не знаю, не видела, не интересовалась… С убиенными близких отношений не имела, они к жене брата особого уважения не испытывали, считая пустым местом, а барон не спешил вставать на защиту жены, скорее одобряя презрительное равнодушие братьев к своей супруге, нежели порицая их за это. Возможно, за такое отношение иная и могла бы поквитаться с обидчиками вплоть до смертоубийства, но госпожа Вильгельмина, казалось, не только мирилась с таким положением в семье мужа, но и считала его в какой-то мере оправданным.

От баронессы Курт вышел в самом скверном расположении духа. Снова пустышка. Неужели и правда придется устраивать девице Лизхен допрос с пристрастием? У нее есть хоть какой-то мотив хотя бы для одного убийства и…

— Майстер Гессе! — прервал его мысли женский голос. Обернувшись, Курт увидел, что его догоняет золотошвейка. Как ее? Эрма? Да, Эрма Шульц. — Я хотела… ох, и быстры же вы ходить!.. хотела сказать, чтобы вы не думали плохо о госпоже. Я живу тут, в замке, пятый год и вижу, как ей несладко… и как она боится, майстер Гессе, боится за себя и за сына. Альберт не в отцовскую родню удался, и этим бедную госпожу и муж ее, и братья его покойные едва не каждый божий день попрекали. Не знаю уж, кто над ними такое злодейство учинил, а только это точно не моя госпожа. При ней не стала вам сказывать, а только я кое-что слышала…

Курт навострил уши — неужели наконец-то свидетель?

— Про господина Михаэля мне сказать нечего, а вот про господина Ульриха… Моя комнатка, где я живу и где шью, аккурат над его покоями будет. И в ту ночь я спать долго не ложилась, госпоже пояс вышивала, хотела к утру закончить, порадовать ее, бедняжку. А окно-то у меня открыто было, ночь-то была хорошая, без дождя… Ну и я слышала…
— Что? — нетерпеливо перебил свидетельницу Курт, пока она не пустилась в досужие рассуждения, — что ты слышала?
— Вроде господин Ульрих с кем-то говорил. Слов-то я не разобрала, просто слышала голос. Вернее, два голоса. Один-то точно господин Ульрих был, а вот второй... — золотошвейка замолчала.
— Кто был второй? Ты узнала его?
Спустя мгновение она медленно кивнула. У Курта засвербело под лопаткой — кажется, он догадался о личности этого второго.
— Я ведь могла ошибиться, правда? — шепотом спросила женщина. — Ведь я же своими глазами не видела, а голос… ну, вдруг обманулась, обозналась? Ведь не мог же он собственного брата…

Курт мысленно выругался. Конечно, такие показания оспорить было — раз плюнуть, мало ли о чем барон мог зайти поговорить с братом, но почему он сам тогда умолчал об этом?

— Что было после?
— Ничего, майстер Гессе, то есть, они тихо говорить стали, а я подумала, что не след господские разговоры подслушивать, даже так, да ставни закрыла.
— И ничего более не слыхала?
— Ничего.

Отправив женщину восвояси, Курт задумался. Идти к барону и обвинить его в лжесвидетельстве, а там и, кто знает, в убийстве pro minimum одного брата? Но прямых доказательств по-прежнему нет, и глупо было бы предполагать, что если убийца действительно сам барон, он тут же сознается и отдаст себя в руки правосудия. Но если он убийца — зачем ему понадобилось вызывать инквизицию? Отвести от себя возможные подозрения? Проклятье, как все запутано.

Барона Курт нашел в оружейной.
— Господин барон, я только что узнал один прелюбопытный факт: некий свидетель утверждает, что последним с вашим братом Ульрихом в ночь его смерти виделись вы. Вы заходили к нему в комнаты и говорили.

— Что за вздор вы несете, господин инквизитор! — ноздри барона гневно раздулись. — Я заходил к Ульриху? Да зачем бы?
— Мой свидетель утверждает, что слышал ваши с братом голоса.
— Ваш свидетель лжет! Либо он сумасшедший! Я никуда не отлучался из своих покоев после ужина, можете спросить об этом моего сына, он был рядом со мной.
— Вы могли подождать, пока ваш сын заснет, и выйти.
— На что это вы намекаете, а господин лучший следователь? — барон склонил голову и грозно двинулся навстречу Курту.
— Пока я всего лишь хотел узнать, подтверждаете ли вы слова свидетеля о том, что были в ту ночь в комнате брата, но вижу, что не подтверждаете.
— Кто этот ваш свидетель, я ему быстро вправлю мозги!
— Сожалею, господин барон, но имя его я не стану называть… ради его безопасности. Держите себя в руках, иначе мне придется заключить вас под стражу.
— Что? — расхохотался Георг фон Рох. — Ты? Меня? Под стражу? В моем замке?
— Поверьте, у меня хватит для этого полномочий, — холодно процедил Курт. — И мои действия будут оправданы. Если вы утверждаете, что показания моего свидетеля лживы, дайте мне возможность самому в этом разобраться. Ваше рвение может вам лишь навредить.
Фон Рох с трудом сдерживал ярость, сверля ненавидящим взглядом наглого инквизиторишку.
— Я даю вам два дня, майстер Гессе. Два дня, чтобы вы, с вашим хваленым умом, разобрались во всей этой чертовщине. Если до послезавтра вы не найдете убийцу, настоящего убийцу! — вы вылетите отсюда с треском, а я уж постараюсь ославить вас на всю Империю как бездельника и шарлатана!
— Я найду, не беспокойтесь, — сквозь сжатые зубы проговорил Курт. — Только не обессудьте, если вдруг выяснится — и доказательства найдутся, что убийца — вы сами.

Не дожидаясь, пока барон обрушит на него очередной приступ своего гнева, Курт вышел из оружейной и машинально зашагал вперед, не особенно задумываясь, куда несут его ноги. Внутри все кипело. Проклятье, неужели та женщина солгала? Или впрямь обозналась? Пожалуй, необходимо поговорить с ней еще раз.


Окончание в комментах

@темы: Конгрегация, фанфикшен, ЗФБ

---

Открыткопост

Настало время традиционного предновогоднего открыткопоста. Кому еще не надоело и он хочет открытку? (Те, кто мне уже махнул в скайпе, я про вас не забуду!) Открытки, если кто запамятовал, хэндмейд.

@темы: всякая всячина

---

Мой книжный марафон, заход второй.

АПД: Короче, я поняла - нахер все эти марафоны, не люблю я читать "по заданию". Больше даже пытаться не буду.


Ну что, еще одна попытка. Снова выбираю хард-вариант, т.к. в нем есть где разгуляться. Задача-минимум - закрыть больше пунктов, чем в прошлом году. Максимум, разумеется, закрыть все. Удачи мне.


1. Книга автора, который ни разу вас не разочаровал

2. Книга с мужским именем в названии - "Дикий дракон Сандеррина" Киры Измайловой. Хотя хз, Сандеррин - это имя или фамилия. Если по десятибалльной шкале, то где-то на 6-7 баллов, не лучшее у Измайловой, но и не совсем УГ.

3. Книга, где главный герой несовершеннолетний

4. Биография - "Михаил Калашников" (серия ЖЗЛ) Александра Ужанова. Читала по работе, проводили много мероприятий к 100-летию Калашникова. Помимо этой я и другие книги о Калашникове в это же время читала, так что у меня все в голове перемешалось. Но для знакомства с личностью МТ книга вполне подойдет. Там в некоторых главах правда очень много технической информации об оружии, но оно в целом и понятно, почему. А и еще - книга выпущена еще при жизни МТ, так что о последних его годах там нет инфы.

5. Книга, в названии которой есть цифра 5
6. Книга, в которой меньше 400 страниц
7. Книга, в которой главный герой путешествует / Книга о путешествии*
8. Книга, написанная автором в возрасте до 35 лет
9. Книга, действие которой происходит в большом городе

10. Книга, название которой начинается с буквы "Б" или "М" (БукМикс) - "Багдадский вор"Андрея Белянина. Книга старая, но я ее не читала раньше. Вообще у Белянина кроме "Меча без имени" да пары книжек про сыск царя Гороха почти ничего не читала больше. И как-то... без огонька заходит, хотя вроде и написано неплохо. Герои, которых обманывают, временами напоминают имбецилов. Для сказки это окнорм, для романа уже странновато.

11. Книга, по которой сняли сериал или фильм - Серия детективов о Николя ле Флоке Ж.-Ф. Паро. По этому циклу детективов снят французский сериал, где каждая серия - экранизация одной из книг цикла. Я, правда, сначала сериал посмотрела, а потом только стала книги читать. Сериал хороший, книги тоже, автор - историк, специализировавшийся на Франции 18-го столетия. Действие как раз в эту эпоху и происходит, 1760-е - 1780-е годы, правление Людовика XV и Людовика XVI. Николя ле Флок, маркиз де Ранрей - сыщик королевской полиции, как водится, самый лучший. Любитель и любимец женщин. Вообще все персонажи там колоритные, особенно начальник ле Флока. Интриги, политика, преступления, любовь, парижский свет и парижское дно, в общем, весьма увлекательно. А еще там герои большие любители пожра... вкусно поесть. Так что на голодный желудок лучше не читать)))

12. Книга, в которой ведется расследование - "Караванная тропа" Киры Измайловой. Входит в цикл "Случай из практики". Это новая, третья книга цикла, действие разворачивается уже в другой стране, с другими персонажами, которые в первой дилогии были второстепенными: дракон Вейриш, его жена Аю и дочь Флоссии Нарен Фергия. Как и мама, Фергия стала независимым судебным магом, по какой-то причине (в книге пока не сказано) ей пришлось покинуть Арастен, и она отправилась на юг. Новые тайны, новые расследования, начавшиеся с мелочи и запускающие целую цепочку событий... Сюжет не завершен, будет еще как минимум одна книга.

13. Книга, в названии которой есть "книжное" слово (книга, рукопись, мемуары, записки и т.д.)
14. Книга из библиотеки любого админа Книжного Марафона
15. Книга последних 5 лет (впервые изданная с 2014 года включительно)
16. Книга, местом действия которой является европейская столица
17. Книга лауреата Букеровской премии
18. Остросюжетная книга (жанры: ужасы, детектив, триллер, апокалипсис, антиутопия)
19. Второе знакомство с автором
20. Книга, в названии которой есть титул или звание (граф, капитан, мистер, миссис и т.д.)
21. Книга, на которую вы возлагаете большие надежды
22. Книга, в названии которой есть упоминание строения (хижина, башня, замок и т.д.)
23. Книга русского писателя
24. Книга из ТОП-250 по версии Bookmix
25. Книга, в названии которой пять слов (включая предлоги и союзы)
26. Книга автора, которого вы уже читали в рамках Книжного Марафона (этого или любого из предыдущих)
27. Книга, написанная в XX веке до начала Второй мировой войны (1901-1939 годы)
28. Книга из цикла
29. Книга, в которой есть война (реальная или вымышленная)
30. Книга, у которой больше одного автора
31. Мировая классика до 1900 года
32. Книга, действие которой происходит в уединенной местности, герой оказывается отрезанным от мира

33. Книга, в названии которой упомянут родственник (мать, отец, сестра, брат, жена, муж и т.д.) Анна Замосковная "Жена из другого мира" - ромфант, попаданка, вынужденный брак, адекватные герои. Ггерой не стандартный темный пластилин или король или другой прынц, а пусть и высокородный, но раздолбаааай. Добрый, немного наивный, типа "безумный ученый"+"первый хулиган класса". Ггероиня нормальная, не мэри-сью. Это первая книга из цикла, всего в цикле их две, они связаны некоторыми общими персонажами, но в целом могут читаться и отдельно. Вторую я сейчас начала читать, там та же ситуация с вынужденным браком, посмотрим, как пойдет.

34. Книга автора, которого вы давно не читали
35. Пятая книга снизу вашего списка хотелок (если его нет, время заполнить)
36. Книга, в названии которой есть национальность ("Английский дом", "Японский любовник", "Английский пациент" и т.д.)
37. Книга писателя золотого или серебряного века
38. Книга, действие которой происходит до XIX века (до 1801 года)
39. Фантастика
40. Книга, которую посоветовал бы другу
41. Книга, в названии которой есть период времени (секунда, минута, час, сутки, неделя, месяц, год и т.д.)
42. Книга, которую вы планировали прочитать в прошлом году, но руки не дошли

ВНЕ марафона:

Артур Сунгуров "Война меча и сковородки", "Колдунья и палач", "Танцы на быках" - три книги про трех сестер, фентези, в принципе, каждую можно читать как отдельную. Больше всего понравилась вторая, про колдунью и инквизитора (кинки такие кинки). Меньше всего - третья, потому что ГГ просто идиотка.
Он же, "Тайна Дамы Дождя" - детектив, Англия, 20-е годы ХХ века. НЕ фентези. Тоже симпатично.
Дана Арнаутова "Стальной подснежник" - ромфант, хотя собственно романтического в содержании почти и нет. Вынужденный брак, сильная героиня. Можно читать, не плюясь, редкий случай в современном женском фентези.
"Бераника - медвежье счастье", автора забыла - ромфант, литнет. Попаданка, много быта, воспитание детей, романтическая линия не на первом плане. В принципе, годно.
"Ворона и ее лорд" - ромфант, литэра, попаданка попадает не в человеческое тело, а в тело вороны. Но с суперспособностями. Ну, для вороны - супер. Забавно, основной сюжет скорее детективно-заговорческий, но обоснуй попадания меня разочаровал. Прием "дух из машины" я терпеть не могу.
Екатерина Бакулина "Последний защитник для альвы" - ромфант, главная героиня, как понятно из названия, не совсем человек. Главный герой сначала мудаковатый слегка, но у него хватает ума и совести эту мудаковатость побороть. На фоне бесконечных отборов и драконов это прям свежая струя! Хотя я не знаю, когда это было написано. В целом очень даже годно.
Она же "Замуж на принца любой ценой" - ромфант, если читать подряд с предыдущей книгой, видно, что определенные мотивы у автора повторяются. Но в целом годидзе. Дворянка-провинциалка из хорошего рода приезжает в столицу, чтобы выйти замуж за принца, по настоянию матери. Но желающих - как ни странно!- кроме нее еще несколько, да и принцев по итогу не один, а два. И за кого идти замуж? Не отбор, не попаданцы, драконов тоже нет.
"Мой (не)любимый дракон" - прочитала только одну книгу, а их три, кажется. Остальное читать не тянет, очередная попаданка с отбором и драконом. Короче, как из штамповочного цеха.
Кира Измайлова "Злые зеркала" - вторая книга из цикла, хоть тресни не помню, читала ли я первую. Тоже попаданка, но, слава богу, без драконов. По крайней мере, во второй книге. Нууууу.... дочитала уж, чтобы не бросать, но ощущение сложилось такое, что автор не очень представляла себе, как распутать сюжетную интригу, поэтому нагородила там семь верст и все лесом.
Анна Замосковная "Иномирянка для министра" - ромфант, вторая часть цикла про иномирянок, первая - "Жена из другого мира", см. выше. Практически все время действие развивается параллельно первой книге, т.к. часть героев одна и та же, только тут ситуация подается с точки зрения другого героя. Как ясно из названия - опять попаданка, но этот роман показался мне более скучным, чем первый. Но попаданка адекватная, сказано сидеть и ждать, будет сидеть и ждать.
Хильдегарда - ведунья Севера - ромфант, Литнет, адекватная попаданка + вынужденный брак. Ну, весьма неплохо на фоне обычного литнетовского дерьма.
Кира Измайлова "Осколки бури" - заключительная, третья часть истории про Фергию Нарен и дракона Вейриша. Джен, романтики нет, и слава Богу. Внезапный кроссовер с другой дилогией Измайловой (Злые зеркала). Один из персонажей оттуда.
Кира Измайлова "В рассветный час" - почти джен, политика, интриги. Романтической линии очень мало, она почти в конце и очень второстепенная. Вернее, линий даже несколько, одна из них с разницей в возрасте, но настолько мельком... Я бы целую книгу про этих персов почитала.
Быкова, Телятникова "Удача любит рыжих" - перечитывала.
Надежда Мамаева "В военную академию требуется..." - ромфант, академка. Не фонтан, но хоть роман у героини для разнообразия не с ректором/деканом/другим преподом.
Надежда Мамаева "Шепот блуждающих песков" - ромфант, вынужденный брак. Лучше, чем предыдущая книга. Политика, заговор, поиск преступника.
Жильцова Наталья "Обрученные кровью" (дилогия) - ромфант, ну... вроде получше, чем другие ее книги. А так типичный отбор и героиня, которая вот ни разу не хочет быть невестой, прям так не хочет, но злые люди не хотят деточку домой отпустить.
Дарья Снежная "Роли леди Рейвен" (дилогия) - ромфант. Не попаданка, не отбор. Магический детектив, вроде и ничего, но как по мне, слишком много любовных сцен. Ну одну-две бы написала и хватит, но нет, надо почти в каждую главу натыкать. Устала я их читать.
Дарья Кузнецова "Слово императора" - ромфант, вынужденный брак, адекватные герои. Во всяком случае сразу договариваются о совместном житье-бытье, без истерик.
Мария Гуцол "Осенняя жатва" - литнет, НЕ ромфант, хотя романтическая линия и присутствует, но не с начала книги. В мире, близком по уровню технологий к нашему, существует еще и мир фэйри, которые похищают детей. И есть, соответственно, охотники на фэйри. И одна из них берет заказ найти пропавшую девочку. Очень зашло, отлично написано.
Мария Гуцол "Три вороньих королевы" - литнет, НЕ ромфант, хотя романтическая линия и присутствует. Продолжение "Осенней жатвы", хотя можно читать и отдельно. Герои частично те же самые, но уже на второстепенных ролях, на главных - другие. Опять мир фэйри и похищенный ребенок.
Татьяна Коростышевская "Владычица ветра" (три книги) - ромфант, но нетипичный. Ух, сколько там всего понамешано! и славянский фольклор, и валашский князь Влад, и оборотни, и политика, и магия... в общем, неплохо, хотя местами и слабовато.
Карина Демина "Маленькая история большого заговора" ("Лиса в курятнике", "Охота на охотника") - литнет, частично ромфант, но у Деминой, как всегда, типичный, даже шаблонный сюжет выезжает в нечто большее. Вот и здесь традиционный отбор невест в итоге оборачивается... ой-ой, не спойлерю. Место действия - альтернативная Россия (Арсея), где Октябрьская революция (бунт) был подавлен лет через двадцать, и восстановилась династия Романовых. А, ну и магия есть, да. Понравилось, люблю Демину.

запись создана: 11.01.2019 в 12:28

@темы: изба-читальня, всякая всячина, филология, книжный марафон

---

Мечны сбываются, или Как я ездила на Жанну - 2

В пятницу, 8 ноября была в Москве на "Жанне дАрк", которую давала Йовин со старым олдскульным составом. Я об этом мечтала лет десять. Чтобы увидеть эти лица не в записи не слишком высокого качества, а вживую на сцене. Дорогое мрзд, спасибо! Это реально сбыча мечт, потому что там были все те, кого я в старой доброй "Жанне" люблю: Жанна - сама Йовин, Карл Валуа - Владимир Королев, Изабелла Баварская - Екатерина Медведева (Лора Московская) иииииии... о да!! Мой обожаемый епископ - Олег Горобец (Джерри). Из стареньких был еще Жиль де Ре, но не Рома, к сожалению (хотя Рому я видела в этой роли шесть лет назад), а Михаил Панюшкин. И таки мне додали! Додали олдовой "Жанны" с привычными характерами, со знакомыми приемчиками, жестами... Без манекенов! Снова убедилась, что я консерватор и люблю "как раньше было": этого нервного мальчика (хотя так-то он не мальчик был) Карла, и его феерически стервозную мамашу - ах, как хороша Медведева! Она своим талантом и харизмой делает из законченной стервы "вашего любимого персонажа". Ни у кого больше такая Изабелла не выходит, выходит другая... может быть, тоже интересная, но... но не такая. Про епископа я даже ничего не могу сказать, я могу только ыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы, потому что Олег был восхитителен, особенно в "Процессе"! И губной гармошки в "Тюрьме" додал! Собственно, если бы из всего старого состава мюзикла играл только он, я бы тоже поехала.

Жанна была хороша, но, как по мне, у них не случилось слаженного дуэта с Архангелом (играл его не Коледин, другой товарисч, мне не знакомый), а это очень важно для персонажа Йовин. У меня возникло ощущение, что Жанна страдала сама по себе, а Архангел просто пришел отработать смену. Дюнуа не понравился совсем (тоже незнакомый), зато отжег Английский маршал. Хоть и спел часть своей партии по бумажке.

Вот это была ложка дегтя в бочке меда - некоторые исполнители (в основном новенькие) то ли плохо выучили текст/ноты, то ли не были уверены в своих силах - читали/пели со шпаргалками. Странно это выглядит на сцене, и зрителей, судя по отзывам, это задело. Немного перетасовали еще некоторые партии, но это, видимо, потому, что в "Жанне" много партий хора, а тут хора не было, он на сцену не помещался, т.к. играли не на театральной, а на концертной площадке да еще и с оркестром. Вместо хора были две девушки плюс им помогали актеры, не занятые в текущих сценах. Поэтому "Францию" и "Народную славу" спели как-то сумбурно.

Еще инквизиторы были не очень подготовлены, как будто их в последний момент задействовали (так-то они были музыканты), в итоге из четырех "инквизиторских" сценок сыграли только первые две, ну и финальную, где все актеры присутствуют.

В общем, это было волшебно, даже несмотря на косяки. И епископ же, епископ!! Ну как, как у него это получается? Сколько эмоций, жестов, мимики... и все акценты характера расставлены так, как я люблю))) Чего мне шесть лет назад как раз не хватило у Кошона-Попова.

Жаль, правда, что телефон, мерсская тварь, был разряжен и не удалось сделать ни одного фото... Ну и традиционно сразу после пришлось бежать на поезд, не оставаясь на автограф-сессию.

В декабре обещали повторить, но вот бы они еще в следующем году повторили... Я б снова рванула.

---

Зимний улов на ЗФБ - 2

Ну и мидик, который почти макси. Если бы не дедлайн, точно был бы макси... как всегда.

Название: Чужие секреты
Автор: Morane
Бета: amber13dragon
Размер: миди, около 13 900 слов
Персонажи: Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, ОЖП, Минерва МакГоннагал, Кингсли Шеклболт, Гарри Поттер и др.
Категория: прегет
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: у всех есть свои секреты, но приходит время, когда они раскрываются.
Размещение: только с письменного разрешения автора

Глава 1.

Эта настырная птица долбилась в оконное стекло уже минут пять. Я призвал всю силу воли, чтобы не поворачиваться к окну, делая вид, что не слышу попыток совы проникнуть в дом. За сохранность стекол можно было не беспокоиться, они надежно зачарованы от ударов — суровая необходимость для волшебника, живущего в отвратительном грязном маггловском районе. Таким образом, на прочность испытывалось только мое терпение, впрочем, не в первый и даже не в сто первый раз. Я прошел в кухню, не обращая больше внимания на упрямую птицу, и поставил на плиту металлический чайник. Не то чтобы мне очень хотелось чая, просто надо было как-то отвлечься от этих звуков. Ожидая, пока вода в чайнике закипит, вымыл посуду, оставшуюся в раковине со вчерашнего вечера, вытер насухо видавшим виды полотенцем и убрал в шкаф. Судя по шуму, сова не желала сдаваться. Интересно, кому это я так сильно понадобился?

За те восемь месяцев, что я провел в Тупике Прядильщиков, вернувшись из Мунго, меня всего трижды беспокоили корреспонденты. Одно письмо было из «Пророка», какой-то идиот вежливо просил разрешения взять у меня интервью — я отправил короткий и емкий ответ, недвусмысленно сообщавший, куда следует пойти автору просьбы. Второе послание прислал Поттер. Это я даже распечатывать не стал, вернул обратно и был приятно удивлен, что у мальчишки хватило мозгов истолковать мой жест правильно и оставить меня в покое. Третье пришло от Кингсли, исполняющего тогда обязанности министра, — он лично сообщил мне, что я оправдан и восстановлен во всех правах, чему я лишь вяло удивился. Отвечать я опять не стал, но, думаю, он и не ждал ответа. И вот сейчас снова кто-то жаждал со мной пообщаться, нимало не смущаясь тем, что общаться я категорически не желал.

Вернувшись в гостиную, я убедился, что птица скорее падет замертво, чем развернется и улетит. Очевидно, вести, которые она принесла, были для кого-то необычайно важными, вот только меня это мало заботило. Я совершенно добровольно сделался затворником в собственном доме, практически полностью оборвав контакты с внешним миром, и пока меня это устраивало. Пусть волшебный мир как-нибудь без меня справляется.

Усевшись в кресло с книгой, я попытался читать, но через несколько минут убедился, что это абсолютно невозможно, потому что чертова птица за окном меня постоянно отвлекала. Или потому что эту книгу я читал уже трижды и мог, при желании, цитировать наизусть. Да будь оно все проклято!

Подскочив к окну, я дернул раму и распахнул створку. Сова чуть не свалилась мне прямо под ноги, в последний момент выровнявшись, и уселась на спинку кресла. Буркнув: «Кормить не стану, обойдешься», — я отвязал конверт от ее лапы и взглянул на имя отправителя. Мда… чего еще можно было ожидать от птицы, хозяйкой которой был гриффиндорец. Точнее, гриффиндорка, хоть и бывшая. «Здравствуй, Северус…». Ну здравствуй, Минерва.

***
«Здравствуй, Северус.
Зная от мистера Поттера, что ты не отвечаешь на письма, я все же отправляю тебе послание, потому что мне необходимо встретиться с тобой. Сова не улетит, пока ты не напишешь ответ, так что если не хочешь, чтобы она осталась у тебя навсегда, пожалуйста, дай мне знать, где и когда мы можем увидеться. И, пожалуйста, не игнорируй мою просьбу. Это очень важно и очень срочно.
Минерва МакГоннагал».

Важно и срочно… Кто бы сомневался! И, кажется, я догадываюсь, о чем пойдет речь. Ты будешь огорчена, Минерва, но мое решение не изменилось. Взяв перо, я начеркал ответ и отправил сову восвояси. Блаженная тишина была восстановлена, вот только она больше не радовала. Ну что же, Северус, у тебя есть двое суток, чтобы придумать, как убедительно обосновать Минерве свой отказ (если я, конечно, прав в своих предположениях) и при этом не раскрыть правды. Начинай!

***
Пока я валялся на койке в Мунго, сначала под охраной авроров, а потом — к своему удивлению — без нее, Минерва несколько раз навещала меня. Ее визиты не были долгими, она лишь забегала узнать, как у меня дела, да кратко пересказать мне события, происходившие за стенами госпиталя. От нее я узнал те подробности битвы, которые пропустил, издыхая в Визжащей хижине, она же информировала меня о ходе судебных процессов над выжившими Упивающимися смертью и над моим в том числе. Из-за своего состояния, три месяца колебавшегося от «очень хреново» до просто «хреново», я не присутствовал ни на одном заседании. Впрочем, мое присутствие мало бы помогло, давать показания я все равно не мог, только сипел. Зато, по словам Минервы, у меня вдруг обнаружилась масса защитников. Ну ладно, Поттер. Скрепя сердце это я еще мог допустить, он вообще малахольный, но чтобы показания в мою защиту давал Лонгботтом? Я тогда закашлялся так, что меня едва откачали. Порадовался, что хотя бы не видел этого. Спасибо, Нагайна, что уберегла меня от такого позора.

Почти перед самой выпиской, когда я уже почти поверил, что не перееду из палаты прямо в камеру, Минерва заглянула снова. И вид у нее был при этом до того виноватый, что я почти запаниковал — не рано ли обрадовался свободе.
— Северус, — сказала она, глядя куда-то в сторону и нервно теребя мантию, — тут такое дело… Мы сейчас восстанавливаем Хогвартс… разрушений очень много, вряд ли мы начнем учебный год вовремя, но… даже если нет… Совет попечителей настаивает на том, чтобы назначить меня директором Хогвартса. Они утверждают, что твое назначение нельзя считать законным, и поэтому… Я с ними не согласна, по-моему, ты имеешь полное право занимать эту должность после всего, что ты для нас сделал…

Я прервал ее, подняв руку. Голос ко мне еще не вернулся, приходилось шептать:
— Посмотри на меня, Минерва. Какой я, к черту, директор? Соглашайся и не думай обо мне.
— Но все-таки… — она вздохнула, — я понимаю, сейчас ты еще нездоров, но, может быть, через пару месяцев…
Я помотал головой.
— Нет, Минерва. Я не хочу снова связываться со всем этим. Я устал. Извини, но теперь Хогвартс — это твоя забота.
Видимо, я выглядел настолько паршиво, что она поспешно согласилась:
— Конечно-конечно, Северус. Я не могу настаивать, но ты же понимаешь, я должна была узнать твое мнение…
Я молча кивнул.
— Тогда отдыхай. Я пойду, там и правда работы невпроворот. Но если ты все-таки передумаешь…
— Нет.

Я сказал ей чистую правду: ни за какие коврижки я не согласился бы снова принять пост директора. Ни тогда, ни сейчас. Поэтому мне оставалось лишь надеяться, что разговор на нашей встрече пойдет о другом. Впрочем, о чем бы ни был этот разговор, я вряд ли смогу чем-то помочь Минерве. Или кому-то другому. Просто потому, что у меня не было на это сил. В буквальном смысле.

Первое время после выписки из Мунго я был невыносимо, отвратительно слаб. Любое магическое действие отнимало у меня такую прорву сил, что временами я валился в обморок. Домой из госпиталя пришлось добираться по-маггловски, потому что ни на какую аппарацию я был не способен, а давать постороннему координаты своего дома для портключа не стал бы даже под страхом смерти. Нет уж, мой дом — моя крепость. Даже такой убогий. К счастью, дома имелся кой-какой запас ингредиентов, чтобы можно было сварить себе партию укрепляющих зелий на первое время. Вот только это время чересчур затянулось. Шли месяцы, а я все еще не мог сотворить что-то сложнее алохоморы, чтобы после этого не дрожали руки. Иногда, очень редко, я ощущал прилив сил, и моя палочка повиновалась мне почти как прежде, но периоды эти были очень недолгими, и за ними всегда следовали недели полного истощения. Никакие зелья, доступные мне, не помогали. Перерыв всю имеющуюся дома литературу, я пришел к выводу, что такое нестабильное проявление магии стало последствием сочетания яда и темной магии хоркрукса, коим была Нагайна. И никто не мог бы предсказать, как надолго это затянется. С моим везением — вполне возможно, что навсегда. Стоит ли говорить, что это не добавило мне любви к окружающему миру и желания вернуться в магическое общество?

Разумеется, ни одна живая или мертвая душа не должна была узнать, что Северус Снейп стал слабее любого первокурсника. Если бы кому-то стало об этом известно, я не протянул бы и недели. А пока моя репутация еще работала на меня: пусть я и был оправдан судом, вряд ли магическое сообщество свято поверило, что на самом деле я белый и пушистый. По старой памяти меня еще боялись, я видел это на лицах тех авроров, что дежурили у моей палаты, особенно, если эти авроры были раньше моими учениками. Кажется, никого не удивило, что я предпочел отгородиться от магического мира и оборвать все старые связи. Вероятно, именно этого от меня и ждали.

Итак, я стал затворником, лелея себя мыслью, что вряд ли поступил бы иначе, даже если бы моя магия не выделывала финты и полностью мне повиновалась. Я так долго жаждал покоя и наконец-то его обрел… цена, правда, оказалась высока, но когда это мне что-то легко давалось? Разве что влипать в неприятности. У меня был мой дом, мои книги, я был на свободе и в здравом уме и по размышлении решил, что это уже немало. Впрочем, ошибся бы тот, кто предположил бы, что я смирился со своим состоянием. Ничуть! Я был твердо намерен разобраться в природе той аномалии, которая случилась с моей магией, и устранить ее. Сложность заключалась лишь в том, что мои возможности стали резко ограничены. Ограничены… Себе бы не врал, Северус! Я стал фактически беспомощен: переворошив дважды свою библиотеку, я убедился, что книги, имеющиеся в ней, мне бесполезны; библиотека Хогвартса — если, конечно, от нее что-то уцелело — была мне недоступна, как и любая другая библиотека волшебного мира. Обращаться к владельцам частных магических библиотек я не рискнул, чтобы ненароком не выдать своей слабости. Что оставалось делать? Только снова варить свои зелья. Пришлось ради этого тащиться в Лондон маггловским поездом, проклиная все на свете, но мне необходимо было встретиться с несколькими надежными поставщиками ингредиентов, чтобы договориться о доставке и сбыте приготовленных зелий. Не ахти какие деньги, конечно, но жить-то на что-то надо.

Это было бы даже смешно, если бы у меня оставались силы над собой смеяться: я ненавидел этот дом — он стал моим убежищем, я ненавидел отца-маггла — теперь я немногим от него отличался. Всегда гордившийся своими магическими способностями — благо, ими я не был обделен — теперь я не мог справиться с чем-то сложнее репаро. Никаких глупых размахиваний волшебной палочкой, кажется, ты так говорил, а, Северус?


Глава 2

Минерву я ждал в маленьком скверике, недалеко от центральной улицы Коукворта. Решил, что разговаривать с ней надо на своей территории, но при этом не дай Мерлин ей увидеть, в какой дыре я живу. К тому же день выдался не по-августовски теплый, а я, вопреки расхожим мнениям, все-таки выбирался иногда на свет божий из своих подземелий.
На скамейку рядом со мной прыгнула кошка. Обычная серая полосатая кошка, ничем не примечательная, с темными отметинами над глазами. Я оглянулся по сторонам — в скверике не было людей, кроме двух подростков, слишком занятых друг другом, чтобы обращать внимание на кого-то еще. Когда я повернулся к кошке, то встретился взглядом с знакомыми зеленовато-серыми глазами Минервы МакГоннагал.

— Право, Минерва, я же не первокурсник на уроке трансфигурации, к чему эта показуха? — жаль, что мой прежний тембр голоса уже никогда, по-видимому, ко мне не вернется, а без него сарказм и вполовину не так эффектен.
— Я рада тебя видеть, Северус, — она пропустила мою шпильку, только улыбнулась. — Не кривись, правда рада. И рада, что ты согласился со мной встретиться.
— Без особой охоты. Если не возражаешь, давай обойдемся без лирики, просто скажи, что тебе нужно.
Улыбка погасла.
— Мне, а вернее, нам нужен ты.
— Минерва…
Она не дала мне договорить.
— Северус, я помню, что ты сказал мне в прошлом году, но обстоятельства таковы, что ты действительно нужен. Помнишь, я говорила тогда, что с восстановлением Хогвартса возникли трудности? Мы еле успели залатать основные дыры к октябрю, пришлось принимать учеников в полуразрушенном замке… Я думала, что постепенно мы со всем справимся, но… Я не знаю, что происходит, Северус. Хогвартс как будто… как будто не желает возвращаться к жизни. Все наши усилия — мои, Флитвика, даже невыразимцев! — практически бесполезны. Мы так и не восстановили ни одну башню, пришлось обходиться двумя первыми этажами… То есть, стены, конечно, стоят, но это всего лишь стены. Магия замка… нарушена. Не работают лестницы, каминная сеть, исчезла половина привидений… хорошо, что у нас есть эльфы, если бы не они, я не знаю, как мы пережили бы этот год.

Заметив на ее глазах слезы, я удержался от новой шпильки:
— И все же, при чем тут я? Я знаю о магии, поддерживавшей замок, не больше твоего, не вижу, чем мог бы быть полезен.
— Это всего лишь мое предположение, но… Северус, что если фактически ты все еще директор? Я никогда не спрашивала ни тебя, ни Альбуса, как происходит… утверждение на пост. Я не имею в виду формальный приказ министерства, а… магическое соглашение.
— Разве ты не проходила эту процедуру? Стандартная клятва защищать и беречь плюс капелька крови?
— Да, но… я думала, есть еще что-то… какой-то отклик от замка…
Я пожал плечами — если и есть, то я его пропустил.
— Я советовалась с Филиусом, и он считает, что такое возможно. То, что директорство осталось за тобой. Ведь новый директор получает полномочия только после смерти прежнего, а ты выжил, и значит…
— Не уверен, что это что-нибудь значит, Минерва. Я нарушил клятву, покинув замок в минуту опасности, если уж на то пошло. Бросил тех, кто нуждался в защите. Полагаю, магия такого не прощает.
— Не думаю, Северус. Ты действительно покинул замок, но тем самым ты развязал нам руки, дал возможность сопротивляться. Скажи, если бы ты оставался в Хогвартсе, и Тот-Кого… Волдеморт, — она выговорила это имя с видимым усилием, — приказал тебе снять защитный купол и сдать замок, ты мог бы не подчиниться его приказу?
— Мог бы, — ответил я, помолчав немного. — Разумеется, это сразу дало бы ему понять, на чьей я стороне.
— И тогда ты не смог бы выполнить свою миссию до конца.
— Кто знает, Минерва… Гадать бессмысленно, и если ты думаешь, что магия замка настолько тонка, чтобы различать тайные и явные побуждения…
— А если так? Ведь мы не раз убеждались, что Хогвартс обладает… если не разумом, то некоторой волей.
— Ну да, ну да. И эта воля решила, что школе нужен такой директор как я, весь из себя героический.
— Я не знаю, Северус. Повторю, это лишь предположение, но видит Господь, я бы очень хотела, чтобы оно оказалось правдой.
— Не жалко должности?
— Да гоблин с ней, с этой должностью! Если удастся полностью восстановить замок… никто тогда и пикнуть не посмеет против твоей кандидатуры!

Она смотрела на меня с надеждой. С надеждой, дьявол ее побери! Что я мог сказать ей? Что от пикси будет больше толку, чем от Северуса Снейпа? Какое, мать его, восстановление, когда я даже от акцио дышу через раз?
Минерва ждала. Я лихорадочно соображал, как мне поступить: рассказать ей правду и взять нерушимый обет о молчании? Или отказать без объяснений и снова выставить себя мерзавцем? Не впервой, но ведь она не отступится. Гриффиндорцы просто не умеют сворачивать с намеченного пути. Не лучше ли открыться, чтобы она поняла, что я ей не помощник? Тогда она возьмется спасать не только Хогвартс, но и меня вместе с ним — у гриффиндорцев это в крови. Убереги Мерлин!

Я вздохнул.
— Я не верю, что из твоей затеи выйдет толк, Минерва, так что на твоем месте не стал бы ждать чуда.
Она просияла:
— Спасибо, Северус! Ты…
— Погоди, — прервал я. — Я вернусь в Хогвартс, но только на время. И уж точно не директором. И не учителем. Хватит, свое разумное, доброе, вечное я уже отсеял. Буду варить зелья для Помфри, уверен, Слагхорн — или кто у вас там сейчас преподает — с радостью спихнет на меня эту обязанность. И, Минерва, если станет ясно, что ты ошиблась, и мое присутствие ничего не меняет, я покину замок.
— Хорошо, — сказала она поспешно, видимо, готовая сейчас согласиться со всеми моими требованиями, лишь бы я не передумал. — Обещаю, Северус, что не стану удерживать тебя, если Хогвартс… не откликнется. Правда, я не представляю, что буду делать тогда.


Глава 3.

Я договорился с Минервой, что прибуду в Хогвартс за неделю до начала занятий, и все оставшееся время употребил на подготовку. Раз уж я снова должен был появиться на людях, то необходимо было предпринять все доступные мне сейчас меры, чтобы сохранить свою тайну. В Хогвартсе стены в буквальном смысле имеют глаза и уши, так что я планировал как можно реже покидать свою лабораторию и встречаться с другими обитателями замка. Достаточно того, что общения с Минервой, Помфри и Слагхорном мне, как ни верти, не избежать, а этого уже слишком много.
Наварил и выхлебал столько укрепляющих зелий, что их в моем бренном теле стало больше, чем крови. Зато почти без дрожи в руках смог пользоваться бытовыми заклинаниями: уменьшить вещи, наложить на склянки чары неразбиваемости, даже защитные чары на доме кое-как обновил. После этого понял, что переоценил себя, и больше не усердствовал: незатейливо, по-маггловски, сел в автобус до Лондона, на метро добрался до Чаринг-Кросс Роуд и вошел в «Дырявый котел». Народу в пабе было немного, но мое появление все равно стало маленькой сенсацией. Один только бармен, как обычно, невозмутимый, кивнул мне так, словно я посещал его паб ежедневно последние лет двадцать. Я кивнул в ответ и прямиком направился к задней двери, мысленно споря сам с собой на пять сиклей, что завтра мое имя будет на первой полосе «Пророка». За все приходится платить, Северус, ты это знаешь, как никто другой.

Оказавшись на Диагон-аллее, я заглянул в несколько лавочек, а потом вернулся в паб, чтобы воспользоваться каминной сетью и добраться до Хогсмита. Аппарировать туда я не рискнул бы, даже утонув в укрепляющих. Мое появление в «Трех метлах» было большим сюрпризом для Розмерты, но она благоразумно не стала задавать мне ненужных вопросов. Великая вещь — репутация!

Когда впереди показались вновь отстроенные башни Хогвартса, я невольно остановился. Глядя на каменную громаду замка, я испытывал некий душевный трепет: дома, в Тупике Прядильщиков, постоянно занятый какими-то повседневными делами, я старался не вспоминать о событиях прошлого мая, а сейчас эти воспоминания вдруг овладели мной. Отгоняя их в самые дальние уголки памяти, я смотрел на Хогвартс и остро ощущал какую-то неправильность. Что-то было не так в привычной, множество раз виденной картине, как будто передо мной был не настоящий Хогвартс, а всего лишь декорация, грубый муляж, подделка. Пересекая границу защитного поля, я почувствовал лишь слабый отголосок прежней силы и понял, что у Минервы были все основания для беспокойства. С Хогвартсом и впрямь творилось нечто, чему никто пока не мог найти объяснения.

Первым в замке мне встретился Хагрид, тащивший куда-то огромное бревно. Он поздоровался, но, судя по его виду, он вряд ли был рад снова меня лицезреть. Мда… сколько их еще будет, таких, ненавидящих или презирающих… ничего не изменилось, правда, Северус? Ты чудом избежал Азкабана, но ты же не надеялся, что тебе и впрямь простились все грехи? Впрочем, без пристального внимания к своей персоне я как-нибудь проживу. Пожалуй, мое решение окопаться в лаборатории было единственно верным.

Холл такой же огромный и, по случаю летних каникул, пустой, каким я его помнил. Вот только не было в нем больше ни рыцарских доспехов, ни факультетских часов, вдребезги разбитых во время битвы. Очевидно, их так и не восстановили. Оглядываясь по сторонам, одновременно узнавая и не узнавая замок, в котором провел чуть ли не тридцать лет жизни, я добрался до кабинета директора… нет, до старого класса трансфигурации, служившего сейчас Минерве личным кабинетом.

Увидев меня, она отложила в сторону какие-то бумаги и поздоровалась. Я уверен, что заметил промелькнувшее в ее взгляде облегчение: видимо, она до последнего опасалась, что я передумаю. Я уселся в кресло для посетителей и принял чашку обжигающе горячего чая, приготовленного, вероятно, специально к моему приходу.
— Рада снова видеть тебя в Хогвартсе, Северус, — Минерва тоже взяла чашку, сделала глоток и, посмотрев на меня без улыбки, спросила: — Ты почувствовал это?
Я вопросительно приподнял бровь, делая вид, то не совсем понял вопрос.
— Ты чувствуешь, насколько слабой стала магия замка?
— Возможно. Защитное поле, действительно, ослабло.
Минерва вздохнула и нервно потеребила ворот мантии.
— Это все, что я смогла сделать, Северус. Замок не откликается на мои попытки восстановить защитный купол. Я хотела просить тебя попробовать…

Я мысленно помянул Мерлина и его подштанники — ты умеешь подкладывать свинью, Минерва! Только этого мне не хватало — восстанавливать защиту замка, это с моей-то магией, дырявой, что сито! Но и сознаваться в своей полной беспомощности я категорически не желал, поэтому только и оставалось, что сохранять хорошую мину при плохой игре. В конце концов, не это ли искусство я совершенствовал двадцать лет?
Кивнув Минерве в знак согласия, я сделал вид, что задумался.
— Я бы осмотрел весь замок сначала, чтобы лучше понимать, что происходит, — после нескольких минут молчания произнес я. Между прочим, сказал чистую правду: мне и впрямь нужно было прощупать почву, чтобы понять, насколько сильно я в этот раз вляпался.

От Минервы я вышел спустя четверть часа и отправился вниз, в подземелья, обустраиваться в своих прежних апартаментах. Снятие охранных чар с двери в кабинет и личные комнаты довело меня почти до обморока, но, к счастью, этому не было свидетелей. Сил хватило только чтобы захлопнуть дверь и сползти по стене, не сделав и пары шагов. Сердце колотилось как бешеное, дыхание было прерывистым и сиплым, руки тряслись, в глазах темнело. Кое-как я вытащил из кармана пузырек с укрепляющим, выдрал пробку зубами — пальцы слушались плохо — и опрокинул зелье в себя. Почувствовав, что оно начало действовать, на четвереньках дополз до дивана, улегся, не раздеваясь, и заснул.

Спал я, по ощущениям, не так уж и долго — не больше часа, видел какие-то мутные сны, но, проснувшись, почувствовал себя значительно лучше, настолько, что рискнул даже разобрать багаж. Подумал, что надо бы заглянуть в лабораторию, но, вспомнив, что там тоже есть охранные чары, чертыхнулся сквозь зубы. Влил в себя еще одну порцию укрепляющего и пошел-таки в лабораторию — все равно мне надо туда попасть. Приготовился к очередному приступу слабости, но, подойдя к своей бывшей святая святых, увидел, что дверь открыта, а внутри кто-то копошится. Палочка привычно скользнула в руку, хоть и пользы мне сейчас от нее немного. Надеюсь, это всего лишь Слагхорн — кому еще из учителей могла понадобиться алхимическая лаборатория? Осторожно, стараясь не шуметь, подкрался к дверному проему и заглянул. Нет, это точно не Слагхорн, если только он не приобрел привычку носить женские платья.

— Кто вы и что здесь делаете? — я постарался придать своему голосу максимум грозности. Да-а, до прежних громовых раскатов ему было ой как далеко… Но сейчас хватило и этого: женщина, возившаяся в лаборатории, громко взвизгнула и молниеносно развернулась на пятках, выхватывая палочку и целя в меня. Моя палочка была направлена ей точно в лоб.
Несколько секунд неизвестная глядела на меня, вытаращив глаза, а потом вдруг выдохнула и опустила палочку.
— Ну вы и напугали меня, сэр. Я не слышала, как вы подошли. Директор МакГоннагал предупредила меня, что вы сегодня прибудете, и я хотела немного прибраться здесь до вашего прихода.
— Кто вы? — повторил я, по-прежнему держа ее на прицеле, но женщину это, похоже, не пугало. Она была мне не знакома — не очень молодая, явно старше меня, полноватая, с невыразительным лицом и скрученными в култышку волосами. — Что вам нужно в моей лаборатории?
— Я Диана. Диана Филдинг, — охотно представилась женщина, игнорируя мою палочку. Она наклонилась, чтобы поднять с пола чашку Петри, которую выронила при моем появлении. — Я новый преподаватель Зельеварения. А вы Северус Снейп, я знаю, меня директор предупредила…
— Зельеварения? — я решил, что ослышался. Минерва ничего мне не говорила. — Я полагал, что Зелья преподает профессор Слагхорн.
— Уже нет, — покачала головой новоиспеченная учительница. — Директор, когда принимала меня на работу, сказала, что он отказался от должности по состоянию здоровья. Он, кажется, уже пожилой человек.

В общем, она была права, Горацию Слагхорну было уже лет за сто, ведь он еще у Темного Лорда зелья преподавал, но все же… Минерва могла и предупредить! Невольно я почувствовал ревность: мало того что какая-то тетка будет преподавать мой предмет, так еще и лабораторию с ней делить! Вот к этому я был точно не готов: мне не нужны были свидетели моей слабости и магического истощения, а приступы непременно будут — что бы я там ни вещал первогодкам на первом уроке зелий, а магию в их приготовлении использовать приходится не так уж редко. Нет уж, мне нужна была лаборатория в полное мое распоряжение, никаких посторонних. В конце концов, что этой дамочке тут делать, если все зелья для школьных нужд буду варить я? Хватит ей и класса с кладовой, пусть там хозяйничает. Надо серьезно поговорить об этом с Минервой, сегодня же.

— Директор сказала, что вы тоже раньше преподавали здесь Зелья, — уставилась на меня эта… как ее там? Фелтинг? Филдинг! — А потом сменили должность.
Твою ж Моргану, Минерва! Что ты еще успела рассказать этой курице? Я моментально вскипел.
— Мисс.. миссис Филдинг… — зашипел я сквозь зубы.
— Профессор Филдинг, — укоризненно поправила она.
— Профессор… хорошо. Так вот, профессор Филдинг, я, если вы еще не знаете, не очень общительный человек. И я терпеть не могу, когда мне мешают работать. Вы понимаете меня?
— Профессор…
— Я не профессор.
— Извините. Я поняла вас, но, боюсь, лабораторию нам все-таки делить придётся. Ухожу, ухожу, — пробормотала она, видя, что я недовольно нахмурился, — вон там списки ингредиентов лежат, я их уже сверила с наличием в кладовке, почти все имеется, дозаказать надо совсем немного… Это вы сами сделаете, или мне…
Не удостоив ее ответом, прошел к столу, забрал список и стал демонстративно его изучать. Ну же, поймите намек и идите к черту, профессор Филдинг!
— Ясно… ну… тогда я пойду, да? До встречи, профессор…
Я не профессор! Не профессор я. И вряд ли когда-нибудь буду им снова. И меня это нисколько не огорчает. Я сосредоточился на списках.


Глава 4.

Оставшиеся дни до приезда учеников прошли спокойно. Я почти все время проводил в лаборатории или в собственных комнатах, даже на трапезы в Большой зал не выбирался. Несколько раз ко мне заглядывала Минерва, справляясь, все ли у меня в порядке, и, получив порцию сарказма в ответ, только усмехалась — значит, в порядке. Пару раз заходила Помфри, хотя обычно я сам относил ей готовые снадобья. Новый профессор Зельеварения тоже удостоила меня визитом, мы даже слегка поскандалили после того, как я перетащил часть ингредиентов из общей кладовки в лабораторию. Мера была вынужденной — кладовка тоже запиралась чарами, что для меня было серьезным препятствием, поэтому после недолгих размышлений я велел эльфам найти и установить в лаборатории вместительный шкаф, чтобы можно было держать запасы ингредиентов под рукой. Очевидно, мадам профессор сочла мои действия оскорбительными и обиделась. Меня ничуть не волновали ее эмоции, зато волновала опасность невольного разоблачения.

Первого сентября я предпочел вообще не показываться в коридорах, дабы не встречаться с малолетними оболтусами и не испортить себе настроение. С мрачным удовольствием я думал о том, что мне не нужно больше вести уроки у этих твердолобых тупиц, пытаясь вложить им в головы хоть малую толику знаний, не нужно больше проверять кучу бездарных эссе, списанных друг у друга с ошибками, не нужно патрулировать коридоры по ночам и заботиться о кубке школы, победе факультетской команды по квиддичу и прочей ерунде. С другой стороны, не будучи профессором, я не мог снимать баллы или назначать наказания за дерзкое поведение, и когда остолопы это поймут… большинство учеников хорошо помнит все, что происходило в этой школе два года назад, а также помнит, по чьей вине все это происходило… Впрочем, ставить на место сопляков я способен и без снятия баллов.

Поздно вечером, когда все ученики уже гарантированно должны были находиться в своих постелях, я наведался в лабораторию и внезапно застал там профессора Филдинг. Она перетирала в ступке сухие плоды снежноягодника и вздрогнула, когда я вошел. На мгновение в ее глазах мелькнуло что-то вроде испуга, но голос, когда она поздоровалась, был тверд.
— Какого Мерлина вам не спится, мадам? — недружелюбно спросил я, злясь, что не могу начать при ней работу. — У вас нет завтра уроков?
— Есть, но не с самого утра, — спокойно ответила она, продолжая давить снежноягодник. — Я немного нервничаю, и решила, что монотонная работа поможет мне успокоиться.
— Боитесь не справиться с учениками?
— Скорее, боюсь им не понравиться.
Я фыркнул, выражая пренебрежение к самой мысли о том, что кто-то заботится о такой ерунде, как понравиться ученикам. Меня уж точно это никогда не беспокоило.
— Вы здесь не для того чтобы им нравиться, а для того чтобы научить их варить хотя бы простейшие зелья и не сжечь при этом себя и соседа по парте.
Филдинг отложила пестик и посмотрела на меня:
— Несомненно, в чем-то вы правы, но я бы все же предпочла найти общий язык с учениками, а не создавать себе репутацию монстра.
Монстра! Кто же это у нас такой словоохотливый? Неужели Минерва?
— Когда вы поймете, что ваша игра в демократию плохо влияет на учебный процесс, так и быть, можете спросить у монстра, что делать дальше. Но не уверен, что захочу вам ответить.
— Простите? — она глядела на меня с недоумением. — О, вы приняли монстра на свой счет? Но я вовсе… то есть, мне говорили, что вы были… строгим учителем, но я не имела в виду никого конкретно, когда говорила о монстре. А если имела, то точно не вас.

Я проигнорировал ее извинения. Принялся переставлять емкости с ингредиентами, делая вид, что подбираю компоненты для зелья, и надеясь, что мадам профессор уберется восвояси. Она и правда убралась, ссыпав толченые ягоды в банку и завинтив крышку.

Наконец-то можно поработать спокойно! Уже привычно вытащил из общей кучи котел нужного размера, поставил его в раковину, налил воды ровно на треть, взяв за ручки, понес к столу и увидел в дверях за каким-то чертом вернувшуюся Филдинг. Она посмотрела сначала на меня, потом на котел, пожала плечами и сказала:
— Хотела уточнить, мне и правда можно приходить к вам за советом? Если будет необходимость?
— Вы что, не преподавали раньше? — я дотащил-таки котел, не бросать же его.
— Преподавала, только не зелья.
Я закатил глаза, пробормотав под нос:
— Неужели никого получше не нашлось?
— Не нашлось, – спокойно ответила Филдинг. — Моя кандидатура была единственной. Доброй ночи.

***
За советом она, кстати, так и не пришла, видимо, опять обиделась. Надо почаще ей хамить, может быть, она вообще забудет дорогу в лабораторию. Пока я то и дело натыкался на нее там, хотя она вполне могла обойтись и классом зелий. Что-то в этой женщине не давало мне покоя. Нет, разумеется, она мне ни на сикль не нравилась, упаси Мерлин! Наши вынужденные встречи меня лишь раздражали, а разговоры сводились к обмену колкостями. Подумав, я решил, что это мое самолюбие не может смириться с тем, что кто-то в Хогвартсе преподает Зельеварение вместо меня. Хотя, когда его преподавал Слагхорн, а я был учителем Защиты от Темных Сил, а потом директором — тогда мое самолюбие молчало. Или дело именно в Филдинг, в том, что она, по моему мнению, не является подходящей кандидатурой? Ради справедливости стоило признать, что ее уроки не были настолько уж плохи — по крайней мере, тяжёлых несчастных случаев за полтора месяца учебы не произошло. А ведь они почти неизбежны, особенно у первогодок, пока те еще не научились вовремя гасить огонь под котлом или не путать ингредиенты. Если бы случилось что-то серьезнее обычного ожога горячим зельем или паром, я бы точно знал — ведь именно мне пришлось бы варить исцеляющее. К счастью, пока нужды Помфри ограничивались стандартным набором — антипростудное, кровоостанавливающее, костерост, зелья от ушибов и ожогов и прочая мелочевка.

Как раз с этой мелочевкой я и отправился в Больничное крыло в один пятничный вечер. Назавтра должен был состояться первый матч по квиддичу, и Помфри спешила запастись зельями заранее. Зажав под мышкой коробку с флаконами, я поднимался на второй этаж, где временно отвели комнату для Больничного крыла (до прежнего было невозможно добраться из-за неработающих лестниц). Проходя мимо одного из ответвлений коридора, я услышал шум и заметил вспышки заклятий. Драка! Резко развернувшись, я почти бегом бросился к месту событий.

— Что здесь происходит? — надо же, а мой голос, оказывается, иногда все-таки способен еще звучать по-прежнему грозно. Воззрился на драчунов коршуном, высматривающим добычу. Так и есть, трое на трое, Слизерин и Гриффиндор — разве можно было предположить иное? Курс второй или третий, ни фамилий, ни лиц этих мальчишек я не помнил. — Кто из вас забыл правило, запрещающее драки в коридорах школы?

Несомненно, эти малолетние идиоты знали, кто я. Слизеринцы мигом присмирели и убрали палочки, гриффиндорцы воинственно пыжились, делая вид, что ничуть меня не боятся.
— Ну? – опустив голос до зловещего шепота, снова спросил я, — жду ответа на свой вопрос. Кто из вас не слышал об этом правиле?
Драчуны вразнобой что-то забормотали, а потом один, гриффиндорец, разумеется, выкрикнул:
— А они первые начали!
— Мы первые? Это вы…
— Они сказали, что таких, как мы, Сами-знаете-кому надо было всех поубивать!
— А они сказали, что нас надо было не в Слизерин отправлять, а сразу в Азкабан!
— И правильно, вам только в Азкабане место…
— МОЛЧАААААТЬ! — от моего окрика, кажется, вздрогнули даже стены, и я запоздало подумал, что наверняка сорвал голос. — Минус двадцать баллов с каждого! И неделя отработок у мистера Филча за драку в коридоре.
Сопляки от возмущения хватали ртами воздух, как выброшенные на берег рыбы, один только нахальный гриффиндорец с чего-то решил, что может мне перечить.
— Но вы не можете снять с нас баллы, вы не учитель! — крикнул он и тут же прикусил язык, кажется, понимая, что и кому он только что сказал.
— Ну почему же не может, — раздался сзади знакомый голос. Почему я не слышал, как она подошла? — Очень даже может и правильно делает. Спасибо, что разняли их, сэр. А вы все идете со мной, понятно?
Я не нуждался ни в чьих благодарностях, а в благодарности профессора Филдинг и подавно, поэтому просто перехватил получше свою коробку и отправился в лазарет.

Почти перед отбоем ко мне снова зашла Минерва, под предлогом выяснения обстоятельств произошедшей драки. На удивление быстро удовлетворившись моим скупым комментарием, она осторожно завела разговор о возвращении к преподаванию. Разумеется, ни о чём подобном не могло быть и речи — за прошедшие полтора месяца моя магия ни на сикль не стабилизировалась. Как, впрочем, и магия замка. Я задал Минерве прямой вопрос и почувствовал себя довольно мерзко, когда увидел в ее глазах слезы.

— Нет, Северус… — с тяжелым вздохом проговорила она, — я не заметила, чтобы что-то изменилось в Хогвартсе, хотя я очень, очень стараюсь тщательно следить за всем, что делается в замке. Хогвартс по-прежнему не откликается. Но, возможно, прошло еще мало времени…
— Или твоя теория была изначально ошибочна, как я и предполагал. Мое присутствие в замке не играет никакой роли. Думаю, я не вернусь после Рождественских каникул, Минерва. Профессор Филдинг полна энтузиазма и вполне справится с моей работой.
— Ты уверен? — слезы у Минервы тут же высохли, и теперь она смотрела на меня… с хитрецой? Или мне это лишь мерещилось в неверном свете свечей? — Ты так высоко оцениваешь ее компетенцию?
— Не ищи в моих словах больше, чем в них есть, Минерва, — на всякий случай предупредил я. — Если компетенция профессора Филдинг устраивает тебя, то какое значение будет иметь мое мнение?
— Но все же, Северус, ты считаешь ее подходящей на эту должность?
— Насколько я знаю, тебе не из кого было выбирать, — хмыкнул я.
— Да, — ничуть не смутилась Минерва. — Но даже если и было, я все равно пригласила бы ее.
— Она… неплоха в зельеварении, — полагаю, услышь профессор Филдинг, каким тоном я сейчас это произнес, то снова обиделась бы. — Но она странная.
— Странная? — Минерва глянула на меня поверх очков. — Что значит "странная" ?
— Я наблюдал за ней по мере возможности… порой она ведет себя… не по возрасту.
— О! — Минерва, казалось, о чем-то раздумывала. — Знаешь, мы, женщины, иногда и впрямь ведем себя нелогично. Это просто наша особенность, ничего странного. Есть еще что-то?
— Еще? Нет, ничего больше.
— Хорошо, тогда я пойду, мне нужно поработать с бумагами. Жаль, что ты отказываешься преподавать снова.
Она ушла, оставив меня в некотором недоумении: и что это было? Зачем ей так нужно было знать мое мнение об этой Филдинг? Минерва сама неплохо разбирается в людях, и, судя по всему, Филдинг ей симпатична. И при чем тут я? О, нет… Минерва, надеюсь, ты не решила, что я и Филдинг… до такого даже Дамблдор не опускался!


Глава 5.

Вечером накануне Хэллоуина я относил Помфри порцию зелья от желудочных колик — всегда находились десяток-другой учеников, которые объедались за праздничным ужином и потом мучились от несварения. И пусть нынешний хэллоуинский ужин предполагался не в пример скромнее прежних, все же стоило запастись лекарством. Лучше перебдеть, как известно, эта нехитрая мудрость не однажды спасала мне жизнь. Я немного побеседовал с Помфри, в очередной раз отклонил ее предложение меня обследовать и теперь направлялся обратно в свои подземелья, когда услышал приближающиеся шаги и приглушенные голоса. Судя по звукам, людей было двое, они шли к выходу из замка и вот-вот должны были выйти в холл. В одном из говоривших я опознал голос профессора Филдинг, а вот второй… оп-па, а второй тоже был мне знаком. И даже слишком хорошо знаком, век бы его не слышать! Что чертов Поттер делает в замке и откуда, что главное, он знает мадам профессора? По-моему, мне стоило задержаться. Я скользнул в тень колонны, прижался к ней и замер. В холле горела только треть светильников, так что меня не должны были увидеть.

— … уже не раз обсуждали это, Гарри. Пожалуйста, не чувствуй себя виноватым, твоей вины тут нет. Мы что-нибудь придумаем, в конце концов. Здесь я в безопасности, профессор МакГоннагал меня никогда не выдаст, ты же знаешь.
— Да я не об этом беспокоюсь. А Снейп точно ничего не подозревает? Может, стоит ему сказать правду? Он умный, зараза, вдруг что дельное посоветует…
Так-так… и какую это правду мне стоит сказать, а, Поттер? Кстати, заразу я тебе еще припомню, сопляк паршивый. А мадам Филдинг, оказывается, не так уж проста. Впрочем, конечно, не Филдинг и не мадам. И, пожалуй, даже гадать особенно не нужно, кто именно… Вот, значит, какая правда… Но почему?

Меж тем лже-Филдинг и Поттер пересекли холл и остановились. Я почти перестал дышать. Если они меня сейчас заметят, могут и не узнать в темноте, еще заклятиями начнут бросаться, а я против двоих и минуты не продержусь. Пару минут я раздумывал: выйти к ним или не соваться в их очередную авантюру, сделать вид, что не подозреваю об истинной личности «профессора Филдинг». Но какова нахалка! Интересно, зачем ей? Не ради же моей скромной персоны все это затевалось? И как она изменила внешность, кстати? Это не оборотное, иначе я вычислил бы ее уже давно. Нет, пожалуй, все-таки стоит вмешаться: я должен знать, в какие игры играют у меня за спиной.

Поттер тем временем уже обнимался с… хм, Филдинг. Что-то бубнил ей в ухо, я не разобрал. Ты ведь, Поттер, кажется, собирался жениться на младшей Уизли, что-то я такое слышал… а сам бегаешь на свидания со своей подружкой… а еще гриффиндорец! Впрочем, все гриффиндорцы умеют быть лицемерами, мне ли не знать.
— Так-так… — я шагнул из-за колонны в пятно света. Обнимавшаяся парочка шарахнулась от звука моего голоса. — И кто же это здесь? Мистер Поттер, как неожиданно! Да вы не один, как я погляжу. Предпочитаете молоденьких мальчиков, профессор Филдинг? А казались такой …
— Профессор Снейп? — Поттер, вскинувший было палочку (я опередил его на доли секунды), опустил ее и, кажется, выдохнул с облегчением. — Э... добрый вечер, сэр. Рад вас видеть и… вы все не так поняли! Мы просто…
— Просто случайно встретились в коридоре?
— Э…
— Может, пригласим директора МакГоннагал? — издевательски произнес я и чуть не подавился, когда они оба кивнули.
— Да, наверное, надо ее позвать. В конце концов, она тоже во всем этом участвует… а еще лучше пойдемте сразу к ней, — сказала все еще Филдинг и первая двинулась обратно. Поттер поплелся следом, и мне ничего не оставалось, как идти за ними.

Минерва еще не спала, но нашего визита явно не ожидала. Несколько мгновений она просто переводила взгляд с одного на другого, а потом откинулась на спинку кресла и вздохнула:
— Значит, попались.
— Да, — согласилась лже-Филдинг. — Попались. Глупо было пытаться что-то скрыть от того, кто был шпионом почти двадцать лет. Извините нас, сэр.
— Возможно, извиню, если узнаю, для чего весь этот маскарад, мисс… Грейнджер.
Разумеется, это была она. Мог бы и раньше заметить, шпион хренов.

Грейнджер села на стул для посетителей и закрыла лицо руками. Ну вот, еще ее рыданий мне не хватало! Рыдать она и не думала, как оказалось. Когда она подняла голову, глаза ее были совершенно сухими.
— Мы вам сейчас все объясним, профессор, — промямлил Поттер.
— Я не профессор, – уже привычно откликнулся я. — И уж постарайтесь, Поттер, объясните мне, что мисс Грейнджер делает здесь в таком виде.
— Я прячусь, сэр, — просто сказала она.
Я воззрился на нее, не скрывая изумления.
— Прячетесь? От кого?
— От гоблинов, разумеется.
Я решил, что ослышался. При чем тут гоблины? Этот вопрос я задал вслух.
— Вы совсем «Пророк» не читаете, сэр? — удивленно спросила Грейнджер.
Я покачал головой — «Пророк» я и правда не получал, пока жил у себя в Коукворте, да и здесь, в Хогвартсе, им не интересовался.
— Тогда понятно… — протянула она. — Значит, вы ничего не знаете… Видите ли, сэр, я преступница.


Глава 6.

— Вы тогда еще в Мунго лежали, сэр, — рассказывала Грейнджер, — это случилось вскоре после того, как суды над Упивающимися смертью закончились. Мы только-только вздохнули свободно, все вроде бы устаканилось, и можно было жить дальше… Я хотела получить диплом и заняться проблемами прав магических существ… И нечего ухмыляться! — воскликнула она, заметив, что я кривлю губы в усмешке. — Они нуждаются в защите…
— Что, гоблины не захотели, чтобы их защищали? — поинтересовался я, и она сердито уставилась на меня.
— Нет, вы не угадали. Гоблины просто подали иск в Визенгамот против Гарри, Рона и меня. Они обвинили нас в незаконном проникновении в Гринготтс, в мошенничестве, в краже имущества, доверенного банку клиентом, в причинении ущерба и гибели нескольких сотрудников банка в результате наших действий.

Я присвистнул.
— Вот именно. Все это вместе тянуло бы на приличный срок в Азкабане, но Кингсли встал на нашу сторону, заявив, что все наши действия были продиктованы стремлением уничтожить Волдеморта и поэтому могут быть оправданы с точки зрения закона. Кроме того, мы обнародовали факт, что один из сотрудников банка был нашим сообщником — с его помощью мы проникли в хранилище. Но гоблины уперлись и отказались отзывать иск, а Грипхук вообще исчез. Они заявили, что если министр и Визенгамот не выдадут им виновников, то есть нас, то все счета волшебников в Гринготтсе будут заморожены. Иногда волшебный мир изумляет меня, — мисс Грейнджер вдруг переменила тему. — Волшебники презирают другие магические расы и при этом доверяют им всю экономику своего мира. Гринготтс — единственный волшебный банк в Великобритании, и если гоблины закроют доступ в него… не понадобится никакого Волдеморта, чтобы уничтожить магический мир или, по крайней мере, превратить его в стадо послушных овец. Неприятная перспектива, правда?

Она взглянула на меня, ожидая моей реакции. Что я должен ей сказать? Признать, что волшебный мир — сборище идиотов? Так я этого никогда и не отрицал.
— Вот и до умников из Визенгамота это дошло, — продолжила Грейнджер, видимо, расценив мое молчание как согласие. — Они поняли, что оказались между молотом и наковальней: с одной стороны, мы — герои магического мира, нам даже по ордену уже успели выдать, с другой — если они нас не сдадут, то окажутся в полной заднице.
— Кхм-кхм… — Минерва укоризненно глянула на Грейнджер, и я мысленно усмехнулся: неужели Минерва и правда думает, что девчонка, почти год мотавшаяся по стране с двумя не самого аристократического воспитания парнями, не научилась выражаться?
— Извините, директор, — Грейнджер виновато улыбнулась. — Я просто называю вещи своими именами. Так вот, — снова обратилась она ко мне, — тогда Визенгамот попытался надавить на Кингсли, мол, в чем-то гоблины правы, и надо бы им пойти на уступки, чтобы они отозвали свой иск. Кингсли послал их всех подальше, а заодно припугнул, что лично каждому припомнит, где он был и что делал во время войны. Но с гоблинами однозначно надо было как-то уладить дело, и тогда Гарри с Кингсли начали переговоры. Про это писали в «Пророке», правда, без подробностей.
— Мы сошлись на компенсации в итоге, — это в разговор вступил Поттер, до сих пор молчавший. — Возместили, так сказать, убытки. Я отдал им все наследство Блэков, кроме дома, конечно. Семейство Уизли вернуло гоблинам их работу — свою семейную реликвию, тиару бабушки Мюриэль.
— А мне нечего было им предложить, у меня даже маггловских денег не было, — встряла Грейнджер. — Гарри хотел за меня еще и отцовское наследство отдать, но гоблины вдруг отказались.

Гоблины — и отказались от денег? Вот уж и правда случаются чудеса! Недоверие, очевидно, отразилось на моем лице, потому что Поттер кивнул, подтверждая слова своей подружки.
— Отказались, точно. По каким-то там их законам виру за преступление может выплатить либо сам виновник, либо кто-то из его семьи — супруг или кровный родственник. Но у Гермионы родственники не маги, а я ей вообще не родственник. Я предлагал пожениться и развестись через годик, но она против.
— А Уизли платить уже нечем, понятно. И вы, мисс Грейнджер, сбежали?
— Нет, — она вскинула подбородок, но в ее нынешнем облике это не выглядело вызывающе, скорее, нелепо. — Я готова была с ними сотрудничать, чтобы хоть таким образом возместить им часть ущерба. Они даже почти согласились, но предложили мне такой контракт… Если коротко, фактически рабство. Я могла проработать на них всю жизнь и не закрыть долг, который перешел бы моим детям, а возможно, и внукам. Ни мне, ни министру не удалось найти компромисс. Или я работаю на их условиях, или меня отправляют под суд. А иначе — всему магическому миру придется остаться без средств к существованию. Эти маленькие подлецы хорошо поняли, как можно выкручивать министерству руки. Кингсли, конечно, не мог допустить, чтобы они выполнили свои угрозы, но и меня подставлять не хотел. И мы все вместе придумали этот план — Гермиона Грейнджер исчезает из магической Англии. О, меня, разумеется, объявили в розыск и даже как будто ищут… — она перевела взгляд на Поттера, и они улыбнулись друг другу как заговорщики. Впрочем, они и были заговорщиками. Я почувствовал что-то вроде укола зависти.

— Продолжайте, — это прозвучало резче, чем хотелось, и Грейнджер отвлеклась от Поттера.
— Да, в общем-то, я почти закончила. Я действительно покинула Англию, потому что мне так надо было, у меня родители в Австралии. Можно было остаться там, конечно, но я не захотела. В конце концов, я приложила немало усилий, чтобы волшебный мир мог спокойно жить без всяких Волдемортов, и надеялась пожить спокойно сама. Поэтому я вернулась, пока под чужой личиной, но мы ищем выход, ищем способ перехитрить этих чертовых гоблинов. Директор МакГоннагал, которая обо всем знала с самого начала, любезно предоставила мне укрытие.
— Мне так или иначе нужен был преподаватель, потому что ты, Северус, отказывался, — пояснила Минерва.

Я испытывал странные чувства: злился на девчонку за то, что посмела водить меня за нос, ощущал мрачное удовлетворение от того, что она теперь тоже знает, что значит быть использованной и отброшенной в сторону, будто ненужная вещь, и одновременно мне было ее жаль — Грейнджер, как и Поттер, ввязалась в войну, которую развязали другие, и эта война никогда не перестанет жить в ней, останется с каждым из этих детей навсегда.
— И как продвигаются ваши поиски?
Они не поняли вопроса и уставились на меня все втроем.
— Вы сказали, что ищете решение проблемы.
— А! Вот вы о чем… — Грейнджер нахмурилась. — Пока никак. То есть, министр, конечно, не оставляет попыток договориться, но безуспешно. Ему и так еле удалось убедить зеленошкурых, что министерство не виновато в моем бегстве. Ни на какие уступки они не идут, так что если я вдруг объявлюсь, мне все еще грозит пожизненное рабство.
— Может, вы нам что-то посоветуете, сэр? — Поттер был сама любезность. Что ж ты во время учебы не был таким покладистым, паршивец?
— Если вы, Поттер, думали, что я прямо сейчас на блюдечке преподнесу вам готовое решение, то, увы, вынужден вас разочаровать. Мне не так уж часто доводилось общаться с гоблинами, но и этого хватило, чтобы понять, что это хитрые и жадные создания, презирающие волшебников точно так же, как волшебники презирают их. Единственное, что я могу вам предложить — ищите доказательства сотрудничества гоблинов с Темным лордом. Если они у вас будут, вы можете предъявить встречное обвинение. Гоблины, как разумная магическая раса, подчиняются тем же законам, что и волшебники-люди, следовательно, их тоже можно посадить в Азкабан.
— А они сотрудничали? — оживился Поттер.
— Не очень охотно, но им пришлось. Они дорожили своими жизнями. Я не знаю об этом многого, потому что финансовые дела Лорда меня мало касались.
— А кого касались? Малфоя?
— Нет. Во всяком случае, не в последний год, когда семейство Малфоев потеряло расположение Лорда. Возможно, это был Яксли или кто-то из братьев Лестрейндж.
— Спасибо, сэр…
— Не радуйтесь раньше времени, Поттер. Я же сказал, что это твари хитрые, они могли позаботиться о том, чтобы уничтожить все свидетельства, времени на это у них было предостаточно.
— Я все равно предупрежу Кингсли, — Поттер вскочил со стула и почти бегом направился к выходу. — Доброй ночи, директор! Профессор! Гермиона, я тебе напишу, как что-нибудь выясню… — договаривал он уже в коридоре.
Я повернулся к Грейнджер:
— В следующий раз посоветуйте ему выйти за ворота и кричать оттуда. Я вообще удивляюсь, как при такой безалаберности вы еще умудряетесь сохранить свою тайну. Минерва, думаю, в моем присутствии больше нет необходимости, я отправляюсь к себе... — и, видя растерянность в ее взгляде, я уточнил: — в лабораторию, я имел в виду. Доброй ночи.
— Я тоже пойду, директор.
— Одну минуту, Гермиона. Северус, погоди. Я полагаю, тебе излишне напоминать о молчании?
Я кивнул. Разумеется, излишне. Как бы я ни относился к Грейнджер, выдавать ее тайны мне не было никакого смысла, я ничего не выигрывал от этого.
— Тогда доброй ночи вам обоим.


Глава 7.

— Добрый вечер, сэр.
Я демонстративно вздохнул. С тех пор как мне стало известно, кто на самом деле такая Диана Филдинг, мисс Грейнджер почему-то решила, что она получила право торчать в моей лаборатории, когда ей вздумается, и наведывалась сюда каждый вечер. Однажды даже предложила помощь, но я посмотрел на нее таким взглядом, что она мигом умолкла. Ее присутствие выводило меня из себя — я должен был тщательнейшим образом следить за своими действиями, чтобы эта всезнайка ни о чем не догадалась. Пришлось изредка пользоваться палочкой, и я вновь стал глотать укрепляющее зелье едва ли не галлонами.

— Чем на сей раз обязан… профессор Филдинг? — странно, но теперь мне стало неприятно называть ее чужим именем.
— Если вы не очень заняты, не поможете ли мне, сэр? Я тут составила для пятого и седьмого курсов план подготовки к СОВам и ЖАБА по зельям и пытаюсь совместить его с учебной программой. Мне кажется, тех часов, что заложены на повторение материала, недостаточно.
— Грейнджер, если бы я еще не знал, что вы — это вы, то сейчас бы точно заподозрил. Но вообще-то вы правы, часов на повторение действительно не хватает. И как вы хотите их увеличить?
— Смотрите, — она плюхнула мне на стол стопку листов, оказавшихся планами уроков. Никогда не занимался подобной ерундой, считая это тратой времени. — Я думаю, надо немного сократить теорию, оставив вот это и это на самостоятельное изучение. Конечно, важные темы придется давать в полном объеме, но, скажем, через каждые два-три занятия можно выкраивать минут по двадцать на проверочные. Помимо плановых контрольных, я имею в виду. За двадцать минут, конечно, зелье не сваришь, но провести опрос вполне можно. Я подсчитала, если так делать, мы успеем повторить процентов восемьдесят экзаменационных тем. Остальное доучат сами.
— Если вы все уже решили, зачем пришли ко мне?
— Затем, что у вас больше опыта. Может, вы сейчас скажете, что я придумала полную ерунду или что мои планы хороши только на бумаге. Вы же предлагали мне обращаться к вам за советом, помните?
— По-вашему, это было предложение? Я-то думал, что дразню ваше профессиональное самолюбие.
Грейнджер фыркнула.
— Не то чтобы у меня его не было, но я понимаю, что ни с вами и ни с одним другим из учителей Хогвартса мне пока не сравниться — не доросла.
— Так таки ни с одним? Что, даже с Гилдероем Локхартом?

Она посмотрела на меня с изумлением, а потом расхохоталась. Смех у нее был какой-то визгливый, и я вдруг подумал, что он ей совсем не идет, Гермиона Грейнджер должна смеяться по-другому. И понял еще кое-что: когда я смотрел на нее, то видел одновременно их обеих — немолодую, рыхлую Диану Филдинг и угловатую девчонку с вороньим гнездом на голове, такую, какой помнил Грейнджер во время ее учебы. И чем дольше я смотрел, тем больше мешала мне ее фальшивая личина.
— Мисс Грейнджер, удовлетворите мое любопытство, — сказал я, когда она отсмеялась и отдышалась, — ваша внешность… это не оборотное зелье.
— Нет, — Грейнджер мгновенно посерьезнела. — С оборотным очень неудобно, его бы пришлось каждый час пить, а я же не Аластор Муди, чтобы везде разгуливать с фляжкой. Да и вы бы сразу заметили нехватку ингредиентов. Мне Кингсли достал одну вещь… только это секрет почище волдемортовых хоркруксов… в общем, артефакт, который позволяет изменить внешность полностью. Пока он при мне, я выгляжу так, как выгляжу. Вот, смотрите.

Она достала из-под ворота платья кулон на цепочке. Ничего особенного, просто какой-то красноватый камень в металлической оправе, потемневшей от времени. Расстегнув цепочку, она зажала кулон в руке.
— Видите, я его сняла, но не выпустила из рук, и фальшивая внешность не изменилась. А если я его положу… — она и правда положила его на стол и отошла на пару шагов. Лицо и фигура ее сразу поплыли, кожа разгладилась, волосы и глаза стали темнеть, заострились скулы, одежда повисла мешком… через несколько минут передо мной стояла настоящая Гермиона Грейнджер.

Она выросла. В буквальном смысле выросла — я помнил ее ниже ростом. Черты лица мало изменились, разве что ушла детская округлость, и оно стало более узким. Волосы по-прежнему топорщились в разные стороны, но, к своему удивлению, я понял, что это кажется мне более симпатичным, чем унылая култышка, которую она носит в облике Дианы Филдинг. Да и вообще Диана вдруг показалась мне какой-то… неприятной. Странно, что молоденькая девчонка выбрала себе такую непрезентабельную внешность. Не то чтобы я хорошо разбирался в девчачьей психологии (слизеринки, хвала Мерлину, не бегали ко мне со своими проблемами), но мне казалось, что никто из них в здравом уме не станет делать из себя толстую уродину.
— Так-то лучше, — это вырвалось непроизвольно и, видимо, изумило Грейнджер настолько, что она уставилась на меня, открыв рот. И сразу перестала быть симпатичной.
— И нечего таращиться. Разумеется, молодая девушка всегда будет приятнее на вид, чем… хм, не очень молодая. Вы сами выбирали эту внешность?
— Угу, — она кивнула, слегка порозовев. — Так выглядит учительница из моей прежней маггловской школы, и ее правда зовут Диана Филдинг. Можно я еще немного посижу так? Сама собой? До сих пор не привыкла видеть в зеркале свое новое отражение.
— Думаю, можете. Сюда могут заглянуть только Минерва или Помфри, но они и так в курсе. А остальные учителя?
— Еще профессор Флитвик, он помогал с чарами. Другие — нет. Мне пришлось скрыть это даже от Рона и его семьи, потому что Кингсли настаивал. Это не значит, что я им не доверяю, просто Рон часто сначала делает, а потом думает… Он бы захотел со мной видеться, а это было бы странно, если бы он зачастил в Хогвартс.
— Скажу вам как бывший шпион — лишней конспирации не бывает. Хотя, признаться, я удивлен, что вы вообще согласились на этот план — прятаться и ждать. Вы — решительная особа, мисс Грейнджер, из тех, что идут напролом, как это свойственно Гриффиндору. Устали бороться или поняли, что это бессмысленно?

— Вовсе нет! Не устала и не бессмысленно. Гарри с Кингсли так долго убеждали меня, что объявлять открытую войну сейчас, когда предыдущая только-только закончилась, будет неразумно. Наверное, они правы — магическому миру ни к чему новое противостояние, вот я и согласилась, проявила, так сказать, благоразумие. Но если бы вы знали, как мне надоело прятаться! В конце концов, мне стыдиться нечего: я никого не убила, я ничего не крала, кроме хоркрукса, но он не считается. Я, с одной стороны, понимаю министра, которому нужно, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, а с другой, чувствую себя тем самым пастухом, которому вечная память!

Я отложил нож, которым до сих пор нарезал корни зверобоя, и беззвучно поаплодировал этой пламенной речи.
— Слова, слова… сколько пафоса, мисс Грейнджер! Но все это так и останется лишь словами. А вы просто не можете себе признаться в том, что вы маленькая трусиха.

Не знаю, какой тролль тянул меня за язык и заставлял провоцировать ее. Вообще-то, девчонка трусихой отнюдь не была, а затаиться вместо того, чтобы лезть на рожон, вполне логичная тактика, хоть и слизеринская.

Грейнджер сверкала глазами.
— Вы!.. Вы!.. Я же… Вы… правы, наверное, — она вдруг сникла, и мне показалось, я даже слышал всхлип. Нет-нет-нет, никаких слез в моем присутствии! Но она подняла взгляд, и я понял, что или ошибся, и она и не думала плакать, или думала, но смогла с собой справиться. — Так и есть. Я трусиха… теперь. Вот ведь, воевать с Волдемортом не боялась, а с гоблинами — боюсь. Потому и сижу тут, и молчу в тряпочку… сама себя убеждаю, что так правильно… Вот вам и гриффиндорство.
— Знаете, мисс Грейнджер, шли бы вы куда-нибудь в другое место себя жалеть. Тут я вам не компания.
Она покорно поднялась и побрела к выходу.
— Грейнджер! — окликнул я ее. И, когда она обернулась, скосил глаза на стол, где все еще лежал кулон-артефакт.
— А! — она так же вяло вернулась и забрала его. В тот момент, когда камень коснулся ее кожи, произошло обратное превращение, и теперь я видел перед собой противную Диану Филдинг. Когда это она стала противной, Северус?

Грейнджер глухо усмехнулась и, не прощаясь, ушла.
Я смотрел ей вслед и думал, что совсем не такого эффекта хотел достичь, когда дразнил ее. Странно было видеть эту действительно смелую девчонку отчаявшейся. Мысль о том, что какое мне, собственно, до этой девчонки дело, в голову почему-то не пришла.

Продолжение в комментариях.

@темы: гарри поттер, фанфикшен, фандомное

---

Зимний улов на ЗФБ

Ну, начнем, благословясь... Драббл с низкого рейтинга, миник с высокого и миди со спецквеста.

Драббл "Odi et amo" (Ненавижу и люблю) родился спонтанно. Сначала название, что со мной бывает редко, потом текст. Трагическая в общем-то история о том, чего не случилось.

Название: Odi et amo
Автор: Morane
Бета: сознавайтесь, кто))
Размер: драббл, 315 слов
Персонажи: Cеверус Cнейп, Гермиона Грейнджер, за кадром Рон Уизли
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Размещение: только с письменного разрешения автора

Иногда мне кажется, что я его просто ненавижу. Он может вывести из себя даже святого, а я вовсе не святая. Ненавижу этот его презрительный прищур, возникающий всякий раз, когда я упоминаю Гарри или Рона. Ненавижу ехидную ухмылочку, если он видит, что у меня что-то не получается. Он не говорит ни слова, просто смотрит, а я от одного взгляда снова чувствую себя школьницей-первогодкой, хотя годы учебы давно позади.

Он вообще редко удостаивает меня беседой, чаще просто наблюдает, вероятно, думая про себя, что я — невыносимая всезнайка. Я стараюсь, я до сих пор стараюсь заслужить его одобрение, но все, что мне достается — это в лучшем случае кривая улыбка и сухой кивок. Если он бывает вынужден обратиться ко мне, то делает это исключительно официально, словно на приеме у министра. За это я тоже порой его ненавижу.

Зато он постоянно рядом. И я знаю, что если мне понадобится его помощь, он не откажет. Скривится, будто проглотил лимон целиком, не упустит случая пройтись насчет моих умственных способностей, но поможет в меру своих сил.
Невыносимый, совершенно невыносимый человек, но я не могу представить себе день, в котором бы не было его ехидного взгляда или колкой насмешки. Я здороваюсь с ним каждое утро, но лишь изредка слышу ответное «Здравствуйте». Вот и сегодня он промолчал.

Наверное, мне следовало бы быть терпимее, ведь выводить меня из себя — практически единственное развлечение, которое у него осталось. И за это я ненавижу его больше всего. За то, что он — всего лишь портрет на стене. За то, что я не могу к нему прикоснуться. За то, что когда-то он позволил себе умереть. За то, что из-за его смерти я вот уже сорок лет говорю «Люблю» совсем другому мужчине.

— Директор! Директор Уизли! — мой заместитель заглядывает в кабинет. — Все готово, мы можем открывать праздник.
Я киваю и встаю из-за стола, чтобы выйти из кабинета. И почти физически чувствую, как за моей спиной на старом портрете кривятся в горькой усмешке тонкие губы.


Миник "Если вечер не задался" - это просто мелкое хулиганство, не претендующее на звание высокохудожественного произведения. Рейтинг ради рейтинга.

Название: Если вечер не задался
Автор: Morane
Бета/Гамма: Kaisla
Размер: мини, 1 638 слов
Пейринг: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: если случилось так, что вечер не задался, всегда есть шанс это исправить
Примечания: пост-канон, родители Гермионы вернулись из Австралии обратно в Англию
Размещение: только с письменного разрешения автора

Северус чувствовал себя крайне неуютно. Подавив желание передернуть плечами, он в который раз пожалел, что позволил Гермионе себя уговорить и пришел с ней на маггловскую вечеринку, которую устроили ее родители, отмечая сколько-то-там-летие собственной клиники. Хорошо хоть маггловский смокинг надевать не пришлось — Грейнджеры оказались довольно демократичны, даже праздновали прямо в клинике, в большом холле. Северус заранее знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, и вот сейчас начинал нервничать от направленных на него со всех сторон взглядов. Женских взглядов. Он осторожно повернул голову и тут же встретился глазами с той самой брюнеткой в синем, которая уже успела разозлить Гермиону в самом начале вечера. Супруги Грейнджер представили им эту высокую, эффектную — а-ля Белла Блэк — женщину как своего давнего партнера и друга, и Гермиона, очевидно, также знала ее, поскольку проговорила приветствие весьма любезно.

— Гермиона, малышка, когда твоя мама сказала, что ты будешь с женихом, я ушам не поверила, — защебетала брюнетка, едва Грейнджеры отошли. — Разве ты еще не учишься в школе? Сколько тебе — семнадцать? Восемнадцать? — при этом она бросала на Северуса такие взгляды, что ему почему-то вспомнилась Нагини. Кажется, она так же смотрела на свою жертву, перед тем как ее сожрать. Разумеется, Гермионе это не понравилось.

— Двадцать два, Синтия, и странно, что вы забыли об этом, ведь мама говорила, что я родилась в тот год, когда вы вышли замуж в первый раз. Ох, хотя, конечно, вы могли и забыть, ведь вы были замужем уже три раза. Или четыре? Простите, я вечно путаю.

Если бы эта Синтия чуть хуже владела собой, подумал Северус, ее бы перекосило. Она что-то прошипела и убралась подальше, но Гермиона, похоже, решила, что расслабляться не стоит, и не отходила от Северуса ни на шаг.

Потом были еще знакомства и какие-то ни к чему не обязывающие беседы, где он ограничивался парой скупых, временами даже язвительных комментариев, но при этом женщины почему-то начинали ему улыбаться, а Гермиона мрачнела. В конце концов, чтобы не спровоцировать бурю, Северус уволок Гермиону в какой-то угол, сунул в руки бокал с шампанским и встал рядом, думая, что им обоим надо сбежать отсюда при первой же возможности.

И вот тролль его дернул оглядываться по сторонам и снова напороться на эту… леди. Она перехватила его взгляд и медленно провела пальцем по стенке высокого фужера с шампанским. Северус постарался придать своему взгляду типичное выражение «Сто баллов с Гриффиндора, Поттер!», но никакого эффекта не достиг. Точнее, достиг как раз противоположного: теперь эта женщина гладила пальцами собственную шею, постепенно спускаясь к декольте… Рядом раздалось шипение:
— Да какого же черта…

Северус обернулся и понял, что эти переглядки не остались незамеченными. Гермиона напоминала котел Лонгботтома на уроке зелий — только тронь, и взорвется.

— Северус, — медленно, сквозь зубы выдавила будущая супруга, — что-то тут стало слишком жарко… Не хочешь… подышать свежим воздухом?

Пожалуй, даже Темному Лорду было легче возражать, чем сейчас разозленной Гермионе. Северус только кивнул, и она без слов потащила его куда-то.

Гермиона пролетела по темному коридору, вломилась в какую-то, тоже темную, комнату. Причем, если Северус правильно разглядел, дверь распахнулась перед ней сама.

— Ты это специально, да? — Гермиона развернулась к нему лицом. — Ты что, зелья какого-то напился? Почему все эти курицы пялятся на тебя весь вечер? И ладно бы, если только пялились! Некоторые прыткие вообще готовы ноги при всех раздвинуть… Ты был бы не против, да?

— Я не размениваюсь по мелочам, Гермиона. Я думал, ты это понимаешь.

— Вот и не смей тогда строить глазки за моей спиной, тем более этой престарелой потаскухе! Понял? — она ткнула кулаком Северусу в грудь, и он охнул. — Если она еще раз попробует тебя склеить, я ей организую чирей на причинном месте.

— Гермиона…

— Заткнись! Я так надеялась, что мы проведем приятный вечер, а из-за этой… стоим тут и ругаемся!

— Так давай не будем ругаться. И, Гермиона, вечер еще может стать приятным… — он произнес это мягко и вкрадчиво, зная, как заводят ее эти интонации.

— Может стать?.. Уж не надеешься ли ты, Северус Снейп, — Гермиона снова ткнула его в грудь, наступая, а он сделал шаг в сторону, — что тебе обломится со мной, раз не обломилось с этой… — снова тычок — и еще шаг в сторону. Голос Гермионы все еще звучал рассерженно, но теперь в нем были слышны и игривые ноты.

— Не просто надеюсь — я на это рассчитываю, — от следующего тычка Северус уклонился и, дернув Гермиону на себя, сжал ее в объятиях. Она невольно толкнула его, он подался назад, но сзади что-то стукнуло его под коленки, и он рухнул навзничь, увлекая за собой Гермиону.

То, куда они упали, оказалось довольно мягким и даже удобным. Настолько удобным, что Северус раздумал подниматься, тем более что Гермиона так удачно лежала сверху.

— Ты не ушиблась? — спросил он, проведя ладонью по ее спине.

— Нет. А ты?

— Немного, но не настолько, чтобы забыть о своих намерениях, — со спины рука скользнула на бедро, прикрытое юбкой.

— Ну ладно… раз ты так настаиваешь, — Гермиона приподнялась над ним, опираясь на колени. Северус откинулся назад и стукнулся головой о… наверное, это была спинка их странного ложа. Он немного подтянулся вверх, чтобы принять более удобное положение.

— Только у меня условие, — Гермиона наклонилась ближе. — Раз уж это из-за твоей бешеной популярности у меня сегодня испорчен вечер, ты будешь делать все, что я скажу. А не согласен — никакого секса.

— Согласен, — Северус ухмыльнулся. Условия у нее… посмотрим, кто в итоге будет их ставить.

— Тогда ты не прикасаешься ко мне, пока я не разрешу, — она одним движением стянула через голову кофточку и снова склонилась к самому лицу Северуса. — Я не слышу ответа…

— Согласен…

Бюстгальтер тут же последовал за кофточкой. Гермиона выпрямилась и, не отрывая своего взгляда от взгляда Северуса, провела ладонями по плечам, словно обнимая себя, а потом — по грудям. Легонько сжала и приподняла их, демонстрируя.

Северус судорожно сглотнул.

Она снова склонилась, плотно обхватив коленями его бедра, а он проследил взглядом за ее грудью.

— Раз уж я сегодня командую, то и раздеваю тебя тоже я, — шепнула ему Гермиона. Он даже не пытался возразить.

Рубашка оказалась выдернута из брюк и расстегнута в считанные секунды — еще не совсем остывшая злость заводила Гермиону. Северус ожидал медленных ласк, но ошибся — отбросив снятую рубашку, Гермиона быстро, почти лихорадочно начала целовать его шею с рубцом от шрама, плечи, грудь. Поочередно прихватывая губами соски, она легонько кусала их, и когда Северус шипел от возбуждения и немного от боли, — отпускала и зализывала, а потом прикусывала вновь. Северус едва сдерживался, чтобы не вцепиться ей в бедра и не перехватить у нее инициативу. Он приподнял бедра, желая прижаться к ней еще теснее, и она в ответ тоже сильнее сжала колени и, оторвавшись от его груди, прильнула к губам. В этом поцелуе не было привычной нежности, только страсть, только желание доказать свою власть над ним. Это чувство собственничества, пробудившееся в Гермионе под влиянием ревности и ссоры, возбудило Северуса едва ли не больше, чем ее действия. Он жадно целовал ее в ответ, точно так же утверждая свою власть над ней.

Внезапно она отстранилась от Северуса и, заведя руки за спину, расстегнула молнию на юбке и стянула юбку через голову, оставшись только в чулках и трусиках. Слабый свет, проникавший с улицы, обрисовывал ее обнаженный силуэт, и от этого зрелища Северуса прошило разрядом тока. Возбуждение стало настолько сильным, что причиняло боль, и Северус снова непроизвольно двинул бедрами.

Гермиона вдруг хищно оскалилась:
— Мне продолжить?

Он только полузадушенно выругался.

— Ай-яй, профессор! Слышал бы вас Совет попечителей! — ответом на эту издевку стал звонкий шлепок по заду. — Эй! Мы договаривались без рук!

— Еще пара минут промедления, и все договоренности полетят дракону в глотку! — прохрипел Снейп, приподнимаясь на локтях.

Гермиона не ответила, точнее, не ответила словами. Она подцепила пальцами пряжку брючного ремня, ослабила ее и вытянула ремень. Немного съехав по ногам Северуса вниз, расстегнула ему брюки и вместе с трусами стащила их с мужских бедер. Северус протяжно выдохнул, когда его уже возбужденный член оказался в руке Гермионы. Она ласкала его, двигаясь по стволу вверх-вниз, оглаживая большим пальцем головку, вторая ее рука в это время массировала собственную грудь. Когда на головке выступили прозрачные тягучие капельки, Гермиона собрала их пальцем и нарочито медленно, демонстративно слизнула. Северус под ней задергался, желая более ощутимого продолжения. Гермиона вернула руку на его член, продолжая ласкать.

Северус запрокинул голову и со свистом втягивал в себя воздух. От его выдержки оставались одни ошметки, и он бессвязно подумал, что если Гермиона еще чуть-чуть протянет, то у них есть все шансы быть застуканными ее родителями… Эта мысль, вместо того чтобы охладить, еще больше распалила его. Он обхватил Гермиону за плечи и дернул вверх на себя, так, чтобы не могла вырваться.

— Эй! — снова воскликнула она, — условие…

— Имел я эти условия… — и он закрыл ей рот поцелуем, пока она не решила болтать дальше. Его рука, меж тем, скользнула между их телами, отодвинула мешающие трусики, нашла ее промежность, уже влажную и раскрывшуюся, пальцы погладили клитор, и Гермиона, не сдерживаясь, застонала.

Убедившись, что она готова принять его, Северус помог ей избавиться от остатков белья и заставил ее приподняться, а потом опуститься на его член. Оказавшись в ней, он резко выдохнул и начал двигаться. Гермиона вцепилась в его плечи и, ловя его ритм, задвигалась тоже.

Они почти достигли пика, когда за дверью в коридоре зажегся свет и послышались шаги. Любовники замерли.

«Дверь…» — одними губами спросила Гермиона. — «Ты запечатал дверь?»

«Кажется, нет», — помотал головой Северус.

Разумеется, искать палочку было бесполезно. Шаги за дверью стали ближе.

«Коллопортус!» — мысленно завопил Северус, молясь всем богам, чтобы невербальная магия сработала.

Ручка повернулась. Потом еще раз и еще, но дверь оставалась закрытой. Шаги начали удаляться, и вскоре свет потух. Гермиона, все это время продолжавшая сидеть верхом на Северусе, сдавленно застонала и уткнулась головой ему в грудь.

— Пронесло…

— Раз уж так, то мы ведь не будем останавливаться на достигнутом? — шепнул Северус ей в ухо. Она подняла голову, посмотрела на него и, скользнув вниз по его телу, заново начала ласкать слегка поникший член. Последним, о чем внятно успел подумать Северус, был невербальный Муффлиато.

***
Мистер Грейнджер возвращался в холл, раздумывая, что же сказать жене, отправившей его разыскать непонятно куда пропавших дочь и будущего зятя: что Гермиону и Северуса он не нашел или что хирургический кабинет почему-то оказался закрыт изнутри. А ведь еще придется объяснять потом, зачем он отправил в подсобку совершенно новое стоматологическое кресло…


Изначально на спецквест я хотела написать драббл... и с другим сюжетом... как из этого получился детектив с убийством - хз. В комментах отметили, что детектива тут мало, но на большее я и не замахивалась с учетом дедлайна.


Название: Кто убийца, мистер Поттер?
Автор: Morane
Бета: сознавайтесь, кто
Размер: миди, 4 416 слов
Персонажи: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер, Сибилла Трелони, Гарри Поттер, Минерва МакГонагал
Категория: джен, гет
Жанр: детектив
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: если в стенах Хогвартса кто-то умер от яда… угадайте, кто будет первым подозреваемым?
Задание: Олеандр
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа; возможна легкая притянутость обоснуя за уши
Размещение: только с письменного разрешения автора

— Они невыносимы, — Северус Снейп устало потер переносицу и посмотрел на жену. — Такое ощущение, что их всех поголовно перекусал Лонгботтом. Зимний семестр еще не закончен, а эти идиоты уже умудрились перепортить бОльшую часть ингредиентов. Надо бы Минерве служебную записку написать… надеюсь, бюджет школы может позволить себе внеплановую трату.

— Что на этот раз? — Гермиона отложила книгу.

— Второй курс практически всем составом запорол Раздувающее зелье, хотя я ума не приложу, как это вообще можно сделать. Пятый вместо яда сварил… хм… строго говоря тоже яд, но совершенно не тот, который требовалось. В итоге — минус баллы с факультетов, минус уйма хороших ингредиентов и, что самое главное, минус пара миль моих нервов.

— Думаю, Минерва пойдет тебе навстречу, Северус, она тоже прекрасно знает, как ученики любят портить школьное имущество. Если вспомнить наши уроки трансфигурации…

— Тупость учеников с каждым годом прогрессирует, за столько лет преподавания я в этом твердо убедился. Не верю, что говорю это, но даже Поттер был терпимым зельеваром по сравнению с нынешними талантами. Ладно… я все равно планировал на следующей неделе заглянуть на Диагон-аллею к поставщикам, хотел кое-что прикупить для своих опытов… Если Минерва одобрит заявку, убью двух пикси одним махом, — Снейп подошел к жене и положил руки ей на плечи. — Не хочу спускаться на ужин в Большой зал, давай сегодня останемся у себя.

***

Когда в дверь кладовки раздался условный стук, Снейп вздрогнул. Он только начал раскладывать купленные ингредиенты, и визит жены — а это была, разумеется, она — пришелся немного не вовремя.

— Входи! — крикнул он, пряча в карман пару склянок, которые Гермионе вовсе не обязательно было видеть.

— Я подумала, может, тебе помочь с сортировкой, а то я уже смотреть не могу на эти ученические эссе. Решила сделать перерыв, чтобы не озвереть окончательно и не наставить всем «троллей».

— Присоединяйся, — Снейп улыбнулся жене, про себя порадовавшись, что предусмотрительно спрятал те две склянки. Не то чтобы это были запрещенные ингредиенты, но привычка перестраховываться с годами никуда не делась. — Вон та корзина в твоем распоряжении, только не забывай про этикетки, все должно быть подписано: название, дата закупки, количество…

— Северус, я не первый раз помогаю тебе сортировать ингредиенты, — Гермиона выудила из корзины емкость с каким-то темным порошком.

— Не первый, но перчатки опять не надела, — Снейп перебросил жене запасную пару защитных перчаток. — Здесь вообще-то ничего особенно ядовитого нет, но правила есть правила, миссис Снейп. Значит, говоришь, надоело читать ученическую писанину? — дождавшись тяжелого вздоха Гермионы, он ехидно продолжил: — А теперь представь, что вместо заданных трех футов эссе некоторые особо упорные сдают тебе работу вдвое большего объема… Представила? Оценила?

— На что это вы намекаете, мистер Снейп? — Гермиона отвлеклась от мешочков и баночек и с притворной суровостью взглянула на мужа. — Между прочим, моя домашняя работа была как минимум написана без грамматических ошибок.

— Но это не делало ее ни на дюйм короче, дорогая. Даже зануды-равенкловцы писали меньше. А, нет-нет, это давай сюда, это не для уроков, — заметив, что Гермиона взялась за очередную склянку, предупредил Снейп. — Это я сразу в лабораторию отнесу, как раз в каникулы будет время там поработать.

— Придумал что-то интересное? А мне рассказать?

— Ничего особенного… Просто хотел поработать с парой лечебных зелий, посмотреть, нельзя ли их, как это сейчас модно говорить, оптимизировать. Для чего-то по-настоящему нового зимних каникул не хватит. Глянь, пожалуйста, нет ли там у тебя банки с сушеными скарабеями? Мне казалось, я положил ее в эту корзину, но сейчас не могу найти.

— Минутку, — Гермиона положила на полку мешочек с засушенными корнями валерианы и принялась рыться в корзине. — Да, вот они, почти на самом дне.

Снейп взмахнул палочкой, и банка перелетела к нему в руки.
— Далеко убирать не буду, они мне тоже понадобятся.

***

— … сто двадцать три, сто двадцать четыре, сто двадцать пять… — Гермиона считала петли на свитере, который втайне от мужа вязала ему на день рождения. К счастью, Северус почти целые дни проводил в своей лаборатории, и у Гермионы было предостаточно времени, чтобы подготовить свой подарок. Ей оставалось довязать не так уж много, и за четыре дня она должна была успеть. — … сто двадцать девять, сто тридцать.

Шипение пламени в камине отвлекло ее. Учитывая, что камин был подключен только к внутришкольной сети, к ним пожаловала либо Минерва, либо кто-то из коллег-преподавателей.

— Северус! — Гермиона услышала голос прежде, чем разглядела в огне лицо директрисы. — Зайди ко мне прямо сейчас!

— Он в лаборатории, Минерва, — Гермиона отложила вязание и подошла к камину. — Я сейчас сбегаю за ним.

— Скажи ему, пусть все бросает и срочно мчится ко мне… или нет, сразу в Северную башню. Я буду ждать его там.

— Что-то случилось?

— Похоже, что с Сибиллой несчастье… домовик сказал мне… ох, надеюсь, он ошибся! — непонятно воскликнула Минерва и исчезла.

Гермиона бросилась в лабораторию.
— Северус, Минерва срочно просит тебя подняться в Северную башню!

— Насколько срочно? Минут десять ждет?

— Наверное, нет. Она была очень взволнована и сказала, что что-то произошло с Трелони.

— Трелони? — Снейп тревожно посмотрел на жену. — Мерлин мой, только не еще одно пророчество, я уже не в том возрасте…

— Не знаю, Северус. Ты иди, а я тут закончу, если скажешь, что делать.

Снейп оглянулся на кипящий котел.
— Я наложу стазис. Все равно результат не тот, что мне нужен.

— Тогда я с тобой!

— Пошли, — Снейп выскочил из лаборатории, на ходу натягивая сюртук.

Когда они, наконец, поднялись в Северную башню, Минерва уже ждала их. У ее ног Гермиона разглядела хогвартского домовика, прятавшегося за полу директорской мантии.

— Северус… о, Гермиона, ты тоже здесь, хорошо…

— В чем дело… Минерва… — пытаясь отдышаться, спросил Снейп.

— Четверть часа назад Пинки, домовиха, прислуживающая Сибилле, появилась у меня в кабинете и сообщила, что она принесла Сибилле завтрак и увидела ее лежащей на полу в гостиной… и она не дышала… Так, Пинки?

— Да, госпожа директор Хогвартса. Пинки всегда приносит завтрак госпоже Сибилле в полдень, потому что госпожа Сибилла любит поспать, когда нет учеников. И сегодня тоже принесла. Пинки хотела накрыть стол в гостиной и увидела, что госпожа Сибилла лежит на полу. Пинки позвала госпожу, но госпожа не ответила. Пинки еще раз позвала. Потом Пинки поставила завтрак на стол и подошла к госпоже… а госпожа не шевелилась и не дышала. Пинки испугалась и аппарировала к госпоже директору Хогвартса.

— А я позвала тебя, Северус, потому что Поппи, как назло, нет в замке. Сейчас я взломаю защитные чары…

Снейп вошел в комнаты Сибиллы первым, за ним Минерва, а Гермиона заглянула последней и едва не закашлялась от духоты и тяжелого запаха курительных смол, которые Сибилла имела обыкновение жечь не только в классе, но и в своих комнатах.

— Ну и запах… — Минерва повторила ее мысли. — Дышать же совершенно нечем! Как она вообще может это переносить?

— Уже никак. — Снейп смотрел на распростертое посреди комнаты тело в пестрых, похожих на цыганские, одеждах, и, проследив за его взглядом, Гермиона поняла, что домовиха не ошиблась. Сибилла Трелони была безнадежно мертва. Искривленное судорогой лицо посинело: очевидно, перед смертью ей не хватало воздуха. Там же на полу валялись осколки стекла и темнела лужа.

— Господь милосердный! — вырвалось у Минервы. — Бедная Сибилла! Северус, ты можешь сказать отчего она…

— Сердце, судя по всему. Но точнее скажет колдомедик. Раз Поппи нет, вызывай кого-нибудь из Мунго, Минерва. Пойдемте, здесь нам делать больше нечего, — Снейп подошел к жене и подтолкнул ее к выходу. — Скажите эльфу, чтобы ничего пока не трогал.

***

— Я, конечно, особой симпатии к ней не испытывала, но все-таки… жалко ее, — Гермиона опустилась на диван рядом с мужем и подала ему чашку. — Как думаешь, это из-за алкоголя?

— Кто знает, — Снейп сделал глоток. — Подождем заключения колдомедика.

— У меня даже голова из-за всего этого заболела, — пожаловалась Гермиона. — На вискИ давит.

— Ты надышалась этой гадостью в ее комнатах, наверное, — чего там только ни намешано было, у меня чуть глаза не заслезились: и мускус, и тубероза, и пачули, и… — Снейп внезапно замолчал, будто осекся, но тут же продолжил: — и еще Мерлин ведает что. Давай-ка я принесу тебе зелье от головной боли.

Оказавшись в своем кабинете, где, он точно знал, был флакончик нужного зелья, Снейп ненадолго замер и задумался о чем-то, прищурив глаза. Несколько минут он был неподвижен, потом потер подбородок, словно принимая решение, и придав лицу спокойное выражение, вернулся обратно в гостиную. И очень вовремя, потому что в пламени камина снова появилась Минерва.

— У нас еще что-то случилось? — Снейп приподнял бровь.

— Можно и так сказать, — Минерва окинула его тяжелым взглядом. — Заключение колдомедика готово. Как ты и предположил, Северус, это было сердце. Точнее, сердечная недостаточность, вызванная сильной передозировкой отравляющего вещества. Иными словами, Сибилла умерла от яда.

— Яда? — лицо Снейпа застыло. — Так… Аврорат уже прибыл?

— Нет, — Минерва вздохнула. — Я заверила целителя, что вызову авроров немедленно, но…

— Но?

— Прежде я хотела посоветоваться с тобой. Ты понимаешь, почему.

— Разумеется, — Снейп поморщился. — Если в стенах Хогвартса кто-то умер от яда… угадайте, кто будет первым подозреваемым?

— Но это же не ты! — Гермиона оказалась рядом с ним и сжала его локоть, словно боялась, что он сейчас исчезнет.

— Спасибо, что не сомневаешься в этом, — губы Снейпа искривились в улыбке, но глаза смотрели на Гермиону серьезно.

— Вот потому я и повременила с аврорами… Гермиона, ты не могла бы связаться с мистером Поттером? Из всех сотрудников аврората я предпочла бы видеть здесь его.

Снейп пробормотал что-то неразборчивое, но очень похожее на «гребаный Поттер». Гермиона шикнула на него.

— Да Поттер, и я опять же надеюсь, что ты понимаешь… Мальчик хорошо усвоил предыдущие уроки и будет лоялен, Северус. К тебе лоялен. Немного найдется в аврорате подобных людей.

— Если ты все уже решила, Минерва, зачем тебе понадобилось знать мое мнение?

— Затем, что ты из-за своего ослиного упрямства способен действовать даже во вред себе, Северус. Гермиона, пожалуйста, свяжись с Гарри и узнай, сможет ли он устроить так, чтобы этот случай поручили ему.

***

— Ну и дела, — Гарри Поттер сидел в директорском кабинете, слушал Минерву МакГоннагал и мрачнел. — Что еще сказал колдомедик? Могла она сама, ну… принять яд?

— Следов насилия он не обнаружил, так что либо яд подлили ей, либо… она действительно сама.

— Ладно… говорите, ее домовик нашел? Тогда сначала пойдем место происшествия посмотрим, а потом будем разговаривать… — Гарри встал. — Вам, наверное, лучше пойти со мной, профессор МакГоннагал… и вам, сэр.

— Я велела домовику ничего не трогать в ее комнатах, так что там был только колдомедик, осматривал тело.

— Это хорошо, — кивнул Гарри. — Проще будет работать. Хотя вряд ли слово «проще» тут уместно…

— Ну и вонизма, Мерлин ее за ногу! — воскликнул Гарри, оказавшись в комнатах бывшей преподавательницы. — Тут задохнуться — раз плюнуть! Никогда не понимал, как такое может нравиться… Помню, у меня всегда после ее уроков голова болела, потому что в классе тоже воняло будь здоров.

Гарри опустился на корточки перед мертвой женщиной и совершил какие-то пассы палочкой над ее телом.

— Ну, темную магию к ней не применяли точно, — сообщил он, вставая. Прошелся по комнате, еще несколько раз взмахнув палочкой. — Это уже радует. Что у нас тут еще? — снова опустившись на колени, он принюхался к луже. — Похоже на херес. Надо бы проверить, не в нем ли был яд. У вас есть предположения насчет яда, сэр?

— Вижу, вам зря поставили «Хорошо» на зельях, Поттер, если у вас предположений нет, — Снейп не смог удержаться от ехидства. — Растительный, безусловно. А вот какой именно, можно установить только в лаборатории. Есть масса растений, способных вызвать сбои в работе сердца, и если вы хоть чуть-чуть напряжете память, Поттер, вы их вспомните.

— Вспомню, не сомневайтесь, — Гарри не был настроен на перепалку и пропустил подколку Снейпа мимо ушей. — Я тут подумал… это точно был яд, а не лекарство? Вы часто говорили, сэр, что одно и то же вещество в разных дозах способно как избавить от смерти, так и вызвать ее. Как видите, я все-таки слушал вас иногда.

— Вы могли бы делать это и чаще, — не остался в долгу Снейп. — Да, вполне возможно, это могло быть лекарственное зелье от сердечных болей. Но если так, Сибилла покупала его сама, я ничего подобного за эти полгода не готовил. Да и Поппи, если бы такое зелье вдруг кому-то понадобилось, обратилась бы в первую очередь ко мне.

— Может, домовик в курсе? Вы не могли бы позвать его, профессор МакГоннагал?

Появившаяся через несколько минут Пинки заплакала, стоило ей вновь увидеть безжизненное тело ее хозяйки.

— Пинки, здравствуй, — Гарри подвинул к себе ближайший стул и сел. — Меня зовут Гарри Поттер. Я хочу кое о чем спросить тебя.

Домовиха перестала всхлипывать и уставилась на Гарри круглыми глазами.
— Пинки слышала о господине Гарри Поттере от эльфа Добби, сэр! Эльф Добби очень гордился знакомством с господином Гарри Поттером! Добби был хорошим эльфом, Добби нравился Пинки! Пинки скажет господину Гарри Поттеру все, что он захочет узнать!

— Спасибо, Пинки. Я тоже горжусь своим знакомством с эльфом Добби. Он и правда был очень хорошим и очень храбрым. Скажи, Пинки, профессор Трелони, твоя хозяйка, принимала какие-нибудь лекарства?

— Пинки не видела, господин Гарри Поттер! Пинки видела только, как хозяйка пьет вино из бутылки, и Пинки очень-очень огорчалась.

— Жаль… А когда ты последний раз видела свою хозяйку живой?

— Вчера, господин Гарри Поттер. Пинки как всегда принесла ей завтрак в полдень. Хозяйка сказала Пинки, чтобы она не беспокоила ее больше в тот день, потому что хозяйка будет пытаться узреть будущее.

— Это значит то, что я думаю? — спросил Гарри у Минервы.

— Да, — нахмурившись, ответила она. — Обычно это означало, что трезвой она не будет. И колдомедик это подтвердил: перед смертью она пила.

— Это ведь могло повлиять на наше гипотетическое зелье, не так ли, сэр?

— Разумеется, могло.

— А умерла она утром… — Гарри почесал голову. — С учетом того, что яд должен был воздействовать на организм как минимум шесть-семь часов, а то и больше, в зависимости от концентрации, приняла она его скорее всего накануне вечером… Ну что, давайте выясним, что ли, какой это был яд и яд ли вообще. Профессор, я бы попросил вас провести тесты, но в силу обстоятельств… может, лучше это сделает Гермиона? Она ведь сможет?

— Разумеется, — бесстрастно проговорил Снейп. — Ей понадобится несколько образцов крови жертвы и пара часов.

***

— Ты не думай, я его не подозреваю, — Гарри сидел на стуле в углу и наблюдал за работой Гермионы. Снейп не препятствовал его желанию находиться в лаборатории, но смотрел на него при этом с таким видом, что Гарри вспомнил свои первые уроки зелий. — Но если вдруг… не дай Мерлин, конечно… к этому придраться могут — экспертиза проведена кандидатом в подозреваемые… Кхм.

— Я понимаю, — Гермиона говорила, не оборачиваясь. — Он тоже понимает, я уверена. И, разумеется, это не он.

— У него есть алиби на вчерашний вечер? Это я так, на всякий случай!

— Ну… часов до семи он был в лаборатории, потом мы ужинали здесь, в комнатах… Потом читали оба…

— До семи, говоришь… Знать бы точно, во сколько она яд приняла…

— Пока не узнаем, что за яд, про точность нечего и говорить. Ну вот, могу сказать, это точно не наперстянка. Ни на один вид реакция не совпадает.

— А что вообще это может быть?

— Кроме наперстянки? Ну… разное может быть… ландыш вот, морозник… горицвет… олеандр тоже сильно на сердце действует, но он в наших широтах не растет… хотя, конечно, купить его можно и в живом, так сказать виде, и в виде ингредиентов… но у Северуса его нет, это я могу гарантировать. Я ему недавно помогала новые ингредиенты в кладовке сортировать, потому и знаю.

— А в теплицах? Что-то из этого в теплицах есть?

— Хм… это лучше у Невилла спроси, он в них живет практически. Но в теплицы попасть не просто, между прочим. Там же опасных растений навалом, так что защитные чары там не хуже, чем на запретной секции. Знаешь, ты, правда, сходи к Невиллу, пока я тут доделываю, ты меня отвлекаешь немного… Или тебе обязательно присутствовать?

— Да нет, не обязательно. Ты права, пойду схожу. Ты потом можешь мне все результаты в письменном виде предоставить? Мне их к делу подшивать.

— Само собой, Гарри. Мне еще часа полтора надо…

— Слушай, а тут у вас зелья от головы нет? Что-то у меня голова кружится… точки какие-то мелькают…

— На вискИ давит? — Гермиона обернулась и обеспокоенно посмотрела на Гарри. — Мутит немного?

— Вроде не мутит, голова только.

— Это из-за запаха в комнатах Трелони, у меня тоже болела. Там же духота и еще ароматы эти… Ты спроси у Северуса, здесь он зелья не хранит.

— Э… ладно… выйду на воздух, может, само пройдет… — и Гарри спешно скрылся за дверью, не вдохновленный перспективой что-то просить у Снейпа.

***

— Ну? — Гарри заглянул в лабораторию, где Гермиона все еще возилась. — Есть результаты?

— Есть… перепроверить решила, на всякий случай. Что Невилл?

— В шоке от случившегося. Но клянется, что в теплицы никто не залезал, ничего не пропадало. Он мне, кстати, сказал, что эти растения ядовитые в хорошей лавке первому попавшемуся покупателю не продадут, их только по специальному разрешению купить можно.

— Ну да, а ты не знал?

— Да я с ядами особо и дел не имел… я больше по темной магии, проклятиям там…

— Их правда по разрешению продают, а разрешение можно только в министерстве получить. Его и колдомедикам выдают, и зельеварам-частникам. У Северуса есть, конечно. У меня вот нет, я ж не зельевар, степени не имею.

— Думается мне, есть места, где на такое разрешение не смотрят… В Лютном тебе даже голову дракона продадут, если есть чем заплатить.

— Тут ты прав… ну вот, готово. Получай свою отраву, Гарри. Олеандр это.

— Так яд все-таки?

— Думаю, что да. Но ты все равно по аптекам пройдись, вдруг Трелони и впрямь лекарство на стороне покупала, может, не хотела, чтобы кто-то знал, что у нее сердце болит… ну, боялась работу потерять… или кто ее знает…

Гарри почесал нос.

— Сейчас поздно уже, ночь почти… я завтра утром паре ребят дам задание, они и аптеки прошерстят, и лавки поставщиков. Если Трелони — или кто-то другой — в любом виде покупал где-то в магической Англии этот чертов олеандр, мы узнаем. И спросим: а вам, дяденька — или тетенька — зачем?

***

— Устала? — Снейп провел ладонью по волосам жены, устроившейся у него под боком.

— Не столько от работы, сколько от общего накала страстей, — улыбнулась она. — Все-таки столько всего произошло за день.

— Мда… счастье еще, что учеников в школе нет, такое редко бывает, чтобы все до единого на каникулы разъехались.

— А ведь теперь надо нового учителя прорицаний искать! — воскликнула Гермиона. — Кому-то, возможно, СОВ или ЖАБА сдавать по ним в конце года.

— Думаю, Минерва опять Флоренца позовет, по крайней мере, на первое время. Как там расследование у Поттера продвигается? Не думай, что я пытаюсь выведать служебные тайны… но хотелось бы знать, что день грядущий мне готовит.

— Он завтра по аптекам будет бегать, искать, кто продавал и кто покупал олеандр в каком-либо виде в последнее время.

— Олеандр, значит… — ровно проговорил Снейп. — С ним не многие любят работать, опасная штука. Хотя яды из него отменные, конечно.

— А в лекарственные зелья он идет?

— Да, но таких зелий очень немного… я припоминаю три. Все они действуют на сердце. Яды, впрочем, тоже.

— А варить их сложно?

— Яды или целебные зелья?

— И то, и другое. Скажем, Сибилла сама смогла бы приготовить лекарство?

— Точно нет. Состав там не особо сложный, но процесс приготовления очень… трудоемкий. Любая неточность — и вместо лекарства ты получаешь яд.

— Так, может, так и вышло?

— Ты видела в ее комнате лабораторное оборудование? Вот и я не видел.

— А ты сам когда-нибудь его использовал? Олеандр?

Снейп помолчал, потом сказал тихо:
— Я готовил много разных зелий для Темного Лорда. В том числе ядов.

— Извини, — Гермиона повернулась и обхватила ладонями его лицо. — Я не хотела напоминать…

— Это мое прошлое, Гермиона. И я не собираюсь делать вид, что его не было.

***

Гарри появился в Хогвартсе ближе к обеду.

— Я послал запрос в компании по доставке: не было ли заказов на имя Сибиллы Трелони в Хогвартс за последние полгода. Сама она, как вы сказали, профессор МакГоннагал, из школы практически не отлучалась.

— Ей некуда было отлучаться, мистер Поттер. У нее не было другого дома, и близких, судя по всему, тоже не было. Во всяком случае, таких, с которыми она поддерживала бы связь. Можно по пальцам пересчитать случаи, когда она спускалась из своей башни, а если спускалась, то чаще всего на кухню за выпивкой… хоть и не следует так говорить о мертвой, — Минерва вздохнула.

— А где ее похоронят? — спросила Гермиона. Их со Снейпом тоже пригласили в директорский кабинет как непосредственных участников происходящего.

— Если никто не обратится за телом, то здесь, на территории Хогвартса. В конце концов, она столько лет была его частью.

— С похоронами придется подождать до окончания расследования, профессор. Такова процедура, — Гарри развел руками.

— И как скоро оно закончится?

— Не могу пока предположить, мэм. Все будет зависеть от того, найдут ли мои ребята сегодня что-нибудь интересное.

— Через два дня ученики возвращаются, если до этого времени мы не узнаем правды, слухов не избежать.

— Их в любом случае не избежать, Минерва, — буркнул Снейп. — Но мы можем хотя бы подготовиться… решить, какие именно и в каких количествах слухи распространять.

— Северус…

— Слизеринский метод, да. Но действенный, уверяю тебя.

От стука в оконное стекло вздрогнули все четверо. Минерва взмахнула палочкой, отворяя створку, и в кабинет влетела крупная серая сова. Устремившись к Поттеру, она сбросила ему в руки маленький металлический тубус.

— О, это от ребят, которых я по аптекам посылал! — воскликнул Гарри, коснувшись тубуса палочкой и вскрыв его. — Быстро они. Тут есть фамилии, отлично просто! Можешь лететь обратно, все в порядке, ответа не будет, — сказал Гарри сове, и она отбыла восвояси.

Гарри пробежал глазами коротенькую записку, и радость на его лице угасла. Он какое-то время просто смотрел в одну точку, потом смял бумажку и сунул в карман.

— Они нашли нескольких человек, кто покупал олеандр. Кто-то цветы засушенные, кто-то листья. Один человек купил сок олеандра. Совсем немного, но, как уверяет продавец, этого хватит на десятки ядов. Мы проработаем их всех, — Гарри наконец-то поднял голову и взглянул на Снейпа. Тот ответил ему таким же прямым взглядом. — Сэр… мне кажется, одного из покупателей вы можете знать. Расскажете мне о нем? Кто такой, чем занимается, для чего мог покупать ядовитый ингредиент… может ли быть связан с профессором Трелони?

— К вашим услугам, Поттер, — сухо проговорил Снейп.

— Тогда давайте где-нибудь в другом месте поговорим, не будем больше директора МакГоннагал отвлекать…

— Можем спуститься к нам, Гарри, — предложила Гермиона.

— Да нет, спасибо, мы сейчас где-нибудь поблизости пустой класс найдем… Мне тоже надо дальше работать, раз новые сведения появились. Пойдемте, сэр.

***

— Вам-то эта пакость зачем понадобилась? — устало спросил Гарри, едва за ними захлопнулась дверь класса. — И, главное, ни раньше ни потом! Вы понимаете, что будет, если я в рапорте напишу, что Северус Снейп покупал сок олеандра за полторы недели до смерти жертвы?

Снейп молчал.

— Нет, я не верю, что это вы, вам вроде как незачем… надеюсь. Но я-то на собственных ошибках научился вам доверять, а вот все остальные… Я не могу скрыть этот факт, вы понимаете?

— Не надрывайтесь, Поттер. Скрывать вас никто и не просит. И спасибо… что не стали говорить вслух там. Пусть она пока не знает.

— Не знает чего? Нет, не говорите, что это все-таки вы…

— Кто-то тут говорил о доверии… — усмехнулся Снейп. — На кой мне черт сдалась эта ненормальная? Не я, Поттер. Хотя умерла она действительно от яда олеандра, я не имею к этому ни малейшего отношения. Сок я покупал для личных нужд.

— Каких? Нет, это еще не допрос, это просто разговор… считайте, что дружеский. Не топите сами себя, сэр. Вы, может, и стойкий оловянный солдатик, да… но теперь у вас еще Гермиона есть, о ней подумайте.

Снейп пронзил его взглядом.
— Я могу рассказать вам, Поттер, зачем мне олеандр, при условии, что об этом не узнает она. Впрочем… доказать, что не замышлял ничего дурного, я все равно не смогу, так что есть ли разница…

— Вы расскажите, а как доказать — вместе подумаем. Так зачем?

— Все просто… олеандр действует на сердце, помните? Он способен как вызвать смерть, так и избавить от нее.

— Подождите, вы… лекарство из него делаете, что ли? Ну а что в этом секретного? Это ж не запрещено вроде.

— Подумайте как следует, Поттер. Иногда у вас получается.

— Ну… лекарство для сердца… твою ж канарейку! Вы себе...? Но… вот черт… а к целителям вы, конечно, не обращались…

— И не стану. Я знаю, в чем у меня проблема, и знаю, что может помочь. Сейчас я ищу способ модифицировать зелье так, чтобы сохранить его лечебные свойства и убрать очень характерный запах, который меня выдаст с головой, если я начну это зелье пить. Пока мои эксперименты не увенчались успехом. Могу показать в лаборатории опытные образцы и пресловутый сок… Я совсем немного успел использовать, флакон почти полон. В общем-то, если найдется профессиональный зельевар моего уровня с безупречной репутацией, которому аврорат поверит безоговорочно, он, вероятно, сможет провести экспертизу и доказать, что мой ингредиент был потрачен именно на те цели, о которых я сказал. Но вряд ли ваши коллеги захотят с этим возиться — да и дорогостоящее это удовольствие.

— Мда… влипли вы, сэр. Как вас отмазать-то теперь? Ладно, взгляните, может, вы остальных покупателей знаете, — Гарри извлек бумажку из кармана, расправил ее и показал Снейпу.

— Этот — целитель из Мунго, наверняка, покупал для госпиталя. Вот этого не знаю, а последний — мой бывший ученик, Хогвартс закончил, если не ошибаюсь, в том же году, в котором вы в него поступили. Он учился в Равенкло, по зельям имел твердое «выше ожидаемого». С режимом Темного Лорда, насколько мне известно, не связан. Что до остального — проверяйте, это ваша работа.

— Проверим, куда денемся… Профессор… вы это… если я буду вынужден прийти с официальным допросом, позаботьтесь хоть об алиби что ли… Если эксперт из Мунго прав, и Трелони наглоталась этого олеандра вечером накануне смерти…

— Возможно, не наглоталась, Поттер.

— Что?

— Я говорю, есть возможность, что она не глотала яд. Я склонен думать, что она им надышалась.

— Как это?

— Помните запах в ее комнатах?

— Такое забудешь, как же!

— Я уверен, что распознал в этой мешанине ароматов запах олеандра. Он, в общем-то, довольно сильный, способен долго сохраняться в непроветриваемом помещении. И он может вызывать головные боли и головокружения… на что жаловалась и Гермиона, и вы, насколько я могу знать. А еще длительное вдыхание этого запаха вызывает галлюцинации… понимаете?

— Думаете, она его нюхала, чтобы… как это… покидать пределы разума?

— Вполне вероятно. Вспомните, домовиха сказала, что «хозяйка собиралась узреть будущее». Мы подумали, что она банально собиралась напиться, но что если она правда верила, что таким образом видит будущее? Осмотрите ее комнаты еще раз. Камин, курительницы — они у нее повсюду расставлены — скорее всего, она его жгла. Древесину или масляный экстракт… За один вечер она вряд ли бы смогла насмерть отравиться, но если яд в ее организме накапливался постепенно… это могло привести к тому, к чему привело в итоге. И нет, я не стараюсь таким образом отвести от себя подозрения.

— Я и не думал, сэр. Но вы задали мне хорошую задачку… я пойду загляну в Северную башню еще раз, а вы… вы бы рассказали сами Гермионе, сэр.

— Не лезьте не в свое дело, Поттер!

***

— Ну и выяснилось, что она в этой лавчонке уже несколько лет всякие ароматические масла и прочую дребедень заказывала. И вот олеандровое масло тоже. Продавец Мерлином клялся, что предупреждал клиентку о мерах предосторожности, маслице-то ядовитое. Но, видимо, профессор Трелони предупреждениям не вняла. — Гарри поерзал на стуле. — В общем, квалифицировали дело как несчастный случай, лавочника штрафанули, рекомендовали ужесточить контроль сбыта таких опасных веществ… извините, сэр, это не моя идея. Газетчикам мы выдали очень урезанную версию событий, само собой. Незачем им лишнее знать. Как-то так вот.

— Спасибо, мистер Поттер, — произнесла Минерва с видимым облегчением. — Конечно, несчастный случай в школе это тоже не очень хорошо, но все же намного лучше, чем убийство. Особенно для некоторых, — она строго посмотрела на Снейпа.

— Спасибо, Гарри, — Гермиона подошла к другу и обняла его. — Мы с Северусом тебе очень благодарны, правда, Северус?

— Даже не знаю, как вы эту благодарность переживете, Поттер, — усмехнулся Снейп.

@темы: гарри поттер, фанфикшен, фандомное

---

Он сказал: "Поехали!"

Любимая командочка

Коллекция баннеров

@темы: фанфикшен, фандомное

---

Мой книжный марафон

АПД: Ну что, надо бы итоги подвести... 16 из 42. Чуть больше трети. Мда, видимо, трудно мне читать книги не по зову сердца, а по заданию. В принципе, если считать общее количество прочитанного, в т.ч. и электронного, то оно явно больше 42 книг в год, но львиная доля этого не подпадает под условия марафона, такшта как бы не считается.



На портале Bookmix стартует книжный марафон-2018; я не буду официально в нем участвовать, подавать заявки и прочее, но выложу тут списочек марафона для себя и погляжу, сколько книг из него я реально прочитаю за год. Выбираю сразу хард-вариант марафона - список из 42 пунктов, а так есть еще лайт (10) и медиум-версии (21). Фишка марафона в том, что там надо еще и рецензии на книги на сайте размещать, только тогда она засчитывается как прочитанная, но я не уверена, что буду их писать. Хотя, с другой стороны, рецензии для работы пригодятся... В общем, время покажет.

Итак, список:
1. Книга, название которой состоит из одного слова

2. Книга, связанная с театром

3. Книга автора, которого никогда не читали

4. Книга, в названии которой упоминается одна из четырех стихий (огонь, вода, воздух, земля) - Та Репина "Плотность воздуха". Это сборник стихов нашей местной молодой поэтессы, очень, между прочим, неплохих стихов. Я вообще в этом деле до неприличия критична, терпеть не могу стиль "я поэт, зовусь Незнайка", и ценю, когда в тексте есть что-то более сложное, чем зарифмованные строчки. Вот у Тани как раз такие стихи - в них есть это "что-то большее".

5. Книга, которую можно прочесть за один вечер - Кира Измайлова "Тайна третьей невесты" - Измайлова представляет редкий вид современных фентези-писательниц, который можно читать без желания подарить авторам учебник русского языка и стилистики. Хотя и у нее не все книжки ровные, но эта вполне ничего. Несмотря на модный ныне в ЛФР сюжет "отбор невест", Измайлова, как и Демина, выводит действие в итоге на серьезную драму, не сводя все только к романтическим отношениям. Прочитала действительно за один вечер.

6. Самая давняя хотелка из списка ваших хотелок

7. Книга автора, фамилия которого начинается на ту же букву, что и ваша

8. Книга, действие которой происходит в маленьком городке - Михалкова Елена, Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями. Очередной детектив про частных сыщиков Макара Илюшина и Сергея Бабкина. Мне нравятся детективы Михалковой, в них, помимо собственно расследуемого преступления, всегда столько характеров, столько судеб, прописанных бытовых мелочей... Мне они кажутся очень уютными. В этот раз сыщиков заносит в маленький приволжский городок в качестве группы поддержки на семейном ужине лучшей подруги девушки Макара Илюшина. Семейный ужин плавно перетекает сначала в семейный же скандал, а потом в расследование убийства милой старушки. Михалкова метко и, как мне кажется, даже немного утрированно пародирует типичных представителей провинции - матрону-мать семейства; донжуана местного розлива; роковую провинциальную красотку и т.п. Местами пародия переходит в довольно злую сатиру, но в целом история вполне милая, т.к. в конце, как известно, побеждает дружба.

9. Книга, которую написала женщина - Ирина Шевченко "Гора раздора". Тоже приличный фентези-автор, пишущий внятно и связно, что само по себе редкость на фоне всех этих "шедевров" Литнета. Книга немного связана с "Демонами ее прошлого", один из второстепенных персонажей которой стал в "Горе" главным. Но читать "Гору" можно и отдельно. В отличие от набивших оскомину "рыжих ведьм" и прочих мэрисью здесь взрослая и адекватная героиня, не устраивающая истерик и личного счастья. По крайней мере, специально не устраивающая))) В общем, в копилку читаемых авторов прибыло.

10. Нонфикшн последних 10 лет - Патрик Вебер "Наблюдая за королевскими династиями" - любопытно было почитать про современные королевские дома Европы и Азии. Книжка получилась таким небольшим справочником, про каждую из ныне правящих или недавно бывших у власти королевских династий есть раздельчик типа досье - кто родоначальник династии, краткая историческая справка, факты о современном положении дел. Автор себя позиционирует законченным монархистом и считает, что монархия - самая лучшая форма управления государством, при том, что почти все современные монархи властителями являются чисто номинально и реальной власти не имеют.

11. Книга, в названии которой есть слово, обозначающее цвет - В. Короткевич "Черный замок Ольшанский" - не читала его раньше, вот Дикую охоту читала, а это нет. И была не то чтобы разочарована, нет, книга интересная, чудесный язык, интрига, завязанная на старинной легенде, как и в ДОКС, даже немножечко любовный сюжет есть, но не впечатлила она меня так, как в свое время Дикая охота. Или я просто люблю мифологему ДО и подсуживаю))) Вот что всегда нравится, так это национальный колорит, такой полувосточно-полузападно-славянский, и имена. Какие красивые имена!

12. Книга, действие которой происходит в Южном полушарии

13. Книга советского писателя

14. Книга, в названии которой есть одно из четырех чувств: любовь, ненависть, одиночество, счастье

15. Книга писателя, празднующего в 2018 году юбилей

16. Постапокалипсис

17. Книга о писателе - В. В. Мусатов "В то время я гостила на земле...": лирика Анны Ахматовой. Филологическое исследование творчества Ахматовой замечательного литературоведа, специалиста по поэзии Серебряного века Владимира Васильевича Мусатова. Поскольку Ахматову я люблю, не могла пройти мимо этой книги. В. В. Мусатов выдвигает интересную гипотезу о роли личности Александра Блока в ахматовском творчестве, возможно, в чем-то он и прав. Главы, посвященные Поэме, тоже очень любопытны, хотя на некоторые детали я смотрю совсем иначе. Но на то она и Поэма, чтобы допускать множество вариантов расшифровки. В общем, отличное филологическое чтение, особенно для тех, кто хорошо ориентируется в Ахматовой и всей этой поэтической кухне начала ХХ века.

18. Книга-новинка, вышедшая с 2014 по 2018 год

19. Книга, в названии которой есть любой знак препинания

20. Книга, по которой вы видели фильм или сериал, но не читали - Рэнсом Риггз "Дом странных детей" (вся трилогия) - больше всего в книге понравилось ее оформление))) Все эти фотографии старые, мрачно-готические обложки и тэдэ. Нет, сама книга тоже интересная, но, на мой взгляд, излишне затянута, вполне можно было уместить весь сюжет в два тома, а не размазывать по трем. Но это, видимо, просто ради коммерции. Некоторая притянутость за уши имеется, герои местами плосковаты, особенно взрослые, они там вообще вместо декораций.

21. Книга лауреата Нобелевской премии

22. Книга, основанная на реальных событиях

23. Книга, написанная под псевдонимом - Борис Акунин "Не прощаюсь" - общее впечатление - все устали, причем устали смертельно. И Акунин, и Фандорин, и Маса, и читатели))) Хотя последние, наверное, не так, как первые два. Немного неуклюжим, на мой взгляд, получился обоснуй выжившего после выстрела в голову в "Черном городе" ЭП. А еще у меня жутко пригорело от последней фандоринской бабы. Если бы я писала этот отзыв сразу после прочтения, я бы тут полыхала, а так уже поулеглось немного. Просто скажу, что она мне категорически не понравилась, хотя, возможно, на это и был расчет Акунина. Чтобы у всех, особенно читательниц, пригорело. И кстати, он опять оставил для ЭП лазейку - трупа-то никто не видел - хотя не знаю, каким должен быть обоснуй после такого финала, да и сам Акунин уже стопицот раз говорил, что Фандорин его забодал по самое "не могу".

24. Книга, в названии которой не менее четырех слов - Аньес Мартен-Люган "Счастливые люди читают книги и пьют кофе" - если без союза, аж целых шесть слов в названии. Книга стала супербестселлером, но я в ней ничего особенного не нашла. Она не первая и не последняя на тему "как выкарабкаться из депрессии после смерти близких". Та же Сесилия Ахерн и еще многие до нее и вместе с ней писали об этом. Супергениального слога я тоже не нашла, в общем, для меня это проходная книга, хотя, возможно, кто-то увидел в ней свет в окошке. Все читают по-разному.

25. Книга любимого писателя, которую ранее не читали

26. Книга, в которой происходит убийство - Е. Михалкова "Котов обижать не рекомендуется" - На самом деле, я сейчас запоем читаю ее детективы, все, сколько нашла, и эту книгу выбрала просто потому, что она последняя из прочитанных, и там как раз убийство. А так можно было почти рандомно любую книжку Михалковой выбрать. Мне нравится авторский стиль и сочетание семейно-бытовых драм с детективной линией. Хотя, если читать так, как я, т.е. много и сразу, очень заметно, что определенные мотивы у автора постоянно повторяются - например, сложные взаимоотношения родителей и детей, часто со скрытыми или явными психологическими проблемами.

27. Утопия или антиутопия

28. Книга, главный герой которой одного с вами пола

29. Книга азиатского автора

30. Книга, в которой больше 500 страниц

31. Книга, в названии которой присутствует союз и или или - Александр Смотров: Лондон. Разрушение стереотипов, или Нетуманный Вавилон.- М., 2015. Книжка, как понятно из названия, о Лондоне (который город, а не писатель). Автор книги - российский журналист и телекомментатор, прожил в Лондоне немало лет. Его цель рассказать о городе с точки зрения приезжего. Путеводителем я бы книгу не назвала, хотя автор и перечисляет множество интересных для посещения мест - от гастропабов до смотровых площадок в аэропортах, причем делает акцент на нетоповых местах. Есть лайфхаки для желающих недорого (относительно) посетить популярные светские мероприятия типа Уимблдонского теннисного турнира или Цветочной выставки. Но, имхо, советы подходят, скорее, для тех, кто уже хоть раз бывал в Лондоне.

32. Книга, которая идеально подходит для чтения в отпуске

33. Книга, которую автор написал после 40 лет

34. Книга из библиотеки предыдущего или следующего участника в списке заявок

35. Книга о борьбе со стихией/о катастрофе/освоении новых территорий

36. Книга, в названии которой есть обозначение материала (например, Урфин Джюс и его деревянные солдаты) - Ф. Пулман "Оловянная принцесса" - на самом деле давно хотела прочитать, т.к. бешено люблю песню Йовин, и вроде как надо было прочитать первоисточник, закрыть гештальт. Ну прочитала... Все равно песню люблю больше. Она более драйвовая, чем книга и более драматичная, имхо. Книга написана довольно незамысловато в плане стилистическом, и поначалу мне читать было скучно. Потом втянулась. Сюжет тот же самый, что и в песне - этакая история Золушки, но гораздо более реальная, чем сказка. Женщина низкого социального положения выходит замуж за младшего принца одного из королевских домов Европы (государство вымышлено автором) и волею судеб почти сразу становится королевой страны. А дальше - интриги, борьба за власть всяких нехороших людей и помощь хороших, старинные легенды и сила характера одной женщины. В чем-то книга поучительная, мол, не опускай лапки - сбивай масло, и финал, как мне кажется, очень реальный, без натужного ХЭ. Хотя все видят ХЭ по-разному.

37. Книга одного из трех самых популярных русских писателей (Александр Пушкин, Лев Толстой, Федор Достоевский)

38. Книга, написанная до вашего рождения

39. Книга, в названии которой есть женское имя - А. и С. Литвиновы - "Та самая Татьяна" - фанфик-детектив по "Евгению Онегину". Увидела в магазине, стало любопытно, хотя многого я от подобной книги не ждала. И не зря, книжка средней паршивости, герои изменились за лето, но я дочитала, чтобы гештальт закрыть. Онегин рассказывает Татьяне (с которой они таки стали любовниками при живом муже Татьяны), что почти уверен, что Ленского убил не он, что одновременно с его выстрелом раздался другой выстрел, он-то и стал причиной смерти поэта. А сам Онегин типа целился вообще мимо кассы специально, т.к. не хотел причинять юноше вреда. И Татьяна убеждает его выяснить, кто же, в таком случае, стрелял. Структурно роман представляет собой выдержки из писем и дневников Татьяны, найденных и опубликованных ее внучатым племянником уже после смерти тети. В общем, фанфик как он есть.

40. Книга, действие которой происходит в космосе/не на Земле - В. Чиркова "Трельяж с видом на море" - попаданство в параллельный мир, географически отличающийся от Земли, думаю, подходит под этот пункт. Не на Земле же)) Старая книжка Чирковой, но я у нее немного читала, а тут нашла в читалке, дай, думаю, попробую. Прочиталась очень быстро (у меня 4 части, но их по логике должно быть больше, п.ч. действие не закончилось на том моменте, где у меня закончилась 4 часть), начало интересное, потом чем дальше в лес... мэрисьюшистые все какие-то становятся. Юноша попадает в другой мир и делится при переходе на 3 части - т.е. из одного человека (тела и личности) получаются три - два мальчика и девчонка. Сначала они друг друга ищут, т.к. оказались в разных частях мира, потом приключаются, потом еще мама к ним добавляется, и они идут приключаться дальше... В общем, из любопытства я бы дочитала, но перечитывать буду вряд ли.

41. Книга, получившая российскую премию - Е. Водолазкин "Лавр" - Давно собиралась прочитать, и вот наконец нашла время (пока болела, гы-гы). Пока читала - не оставляло ощущение, что "привидение очень знакомое", потом поняла, что мне это напоминает - "Баудолино" Умберто Эко. Только у Эко ГГ - авантюрист, типичный трикстер, а у Водолазкина - нет. А так тоже средневековая картина мироздания развернута во всей красе, ну и постмодернистские штучки, куда без них. Кстати, пока читала описание смерти Устины и ребенка, подумала - вот как надо писать рейтинг на ФБ!

42. Книга, которую давно хотелось прочесть

Добавлю еще сюда книги, прочитанные НЕ в рамках марафона, просто по зову сердца. Вообще давно пора фиксировать, что я читала, потому что оно забывается...

Елена Шторм "Да здравствует королева" - Литэра, ромфант, написано на четверочку, при хорошей редактуре вполне читабельная вещь будет. Героиня развивается по ходу действия, герой довольно цельная личность.
Светлана Казакова "Не смотри назад" и "Взгляд в темноту" - Литэра, ромфант, детектив. Первая книга слабее, вторая получше.
Карина Демина Леди и некромант Литэра, фентези, 2 кн.
Михалкова Е. Дом одиноких сердец (детектив)
Михалкова Е. Призрак в кривом зеркале (детектив)
Юраш Кристина Закон подлости гласит... - Литэра, ромфант - вполне можно почитать, попаданство, но удобоваримое. Магия и инквизиция, оригинальный мир
Корсарова Варвара Помощница Лорда-архивариуса - Литера, ромфант, сгодится, стимпанк, демоны, мрачняк, присутствует разница в возрасте, но не очень большая.
Подольская Софья Жизнь навыворот - Литэра, ромфант, вполне прилично, попаданец в наш мир, взрослая героиня, магия в нашем мире, сказочные персонажи в нашем мире. Кощей - глава специальной службы типа ФСБ.
Крутень Мария Приключения деревенской ведьмы - Литэра, ромфант, типичный ЛФР, но вполне читабельный - не тошнит, ведьма+маг-следователь, расследование убийства, заговор, суровый и типа властный ГГ, рейтинг 18+
Демина Карина Невеста по спецзаказу - Литэра, ромфант, человек+другая раса, другие планеты, оригинальный мир. Ну и фантазия у вас, г-жа Демина! Как по мне, на один раз, другие ее романы мне нравятся больше.
Сапункова Наталья Жена чудовища - Литэра, ромфант, это я уже читала раньше, красавица и чудовище в очередной раз, но в целом неплохо.
Коростышевская Т. Сыскарь чародейского приказа - откуда-то скачано, магдетектив в антураже 19 в. Напомнило "Хельмову дюжину" Деминой, но без языковой пародии. Годно, зачла бы целую серию, но так и не поняла, будет ли дальше или это одиночный роман.
Дикая Яблоня Несчастье вам в помощь - Литэра, почти не ромфант. Сказочные, а точнее - славянские мифологические персонажи в нашем мире, работающие в агентстве по помощи людям. Ну и куда же там без новенькой сотрудницы, влюбившейся в начальника... Собственно романтики практически нет, так, очень мимолетно. И я бы почитала еще про эту компашку.
Летняя Лена Невеста смерти - Литэра, ромфант. Снейджер по сути, только снейпистый перс очень быстро перестает быть снейпистым, как всегда((( НАчало было многообещающим, финал... ну... скучноват.
Демина Карина Невеста - перечитывала
Жукова Юлия Замуж с осложнениями - перечитывала
Короткевич Владимир Дикая охота короля Стаха - перечитывала
Громыко Ольга Цикл про Вольху и Белорские хроники - перечитывала
Куно Ольга Записки фаворитки Его Высочества - перечитывала


АПД: не удержалась
с трудом удерживаюсь от стопицотого перечитывания Странного королевства

запись создана: 12.01.2018 в 15:25

@темы: изба-читальня, всякая всячина, филология, книжный марафон

---

Лето 2018 продолжается - 3

Традиционно в челлендже я тоже отметилась. Серия альтернативных книжных обложек под общим названием "Викторианская библиотека". Книги постаралась выбрать с одной стороны, наиболее характерные для эпохи, ставшие, скажем так, символами, с другой - совершенно разные по жанру.

Название: Алиса в стране чудес
Цикл: Викторианская библиотека
Автор: Morane
Форма: хендмейд
Категория: джен
Рейтинг: G
Материалы: печатное издание, бумага, краски, клей, фурнитура
Примечание: альтернативная обложка к типографскому изданию "Алисы в стране чудес" Л. Кэрролла






Название: Дракула
Цикл: Викторианская библиотека
Автор: Morane
Форма: хендмейд
Категория: джен
Рейтинг: G
Материалы: печатное издание, бумага, краски, клей, фурнитура
Примечание: альтернативная обложка к типографскому изданию "Дракулы" Б. Стокера






Название: Шерлок Холмс
Цикл: Викторианская библиотека
Автор: Morane
Форма: хендмейд
Категория: джен
Рейтинг: G
Материалы: печатное издание, бумага, краски, клей, фурнитура
Примечание: альтернативная обложка к типографскому изданию "Приключений Шерлока Холмса" А. Конан Дойля






Название: Джейн Эйр
Цикл: Викторианская библиотека
Автор: Morane
Форма: хендмейд
Категория: джен
Рейтинг: G
Материалы: печатное издание, бумага, краски, клей, фурнитура
Примечание: альтернативная обложка к типографскому изданию "Джейн Эйр" Ш. Бронте





Уф, кажется, все.

@темы: фандомное, мое рукотворчество

---

Лето 2018 продолжается - 2

И еще два фичка для этой ФБ. Один по "Северу и Югу", другой - по "Расследованиям Мердока". Судя по реакции на последний фик, этот сериал мало кто смотрел. А жаль.

Название: Поединок
Часть канона: «Север и Юг» Э. Гаскелл
Автор: Morane
Бета: Kaisla
Размер: мини, 1 650 слов
Персонажи: Маргарет Торнтон, Джон Торнтон, Ханна Торнтон,
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Маргарет впервые предстоит выступить в роли хозяйки на традиционном приеме Торнтонов

Маргарет в который раз просмотрела список приглашенных гостей, вспоминая, не забыла ли она очередного «друга семьи» или «важного человека в Милтоне». Так, Сликсоны, Брауны, Латимеры, Макферсоны, Джефферсоны… Конечно же, Уотсоны, хотя Фанни в ее положении вряд ли стоит посещать званые обеды, даже если их дает ее брат.

На этом обеде настояла миссис Торнтон, и Джон как любящий сын не смог отказать матери. Это был их первый званый обед после более чем двухлетнего перерыва, было не до визитов, пока Джон налаживал дела фабрики и снова запускал производство. Маргарет тоже не особенно нуждалась в светских развлечениях, а Ханна Торнтон была достаточно разумна, чтобы понимать, что не может быть и речи о приемах, пока сын не поправит торговые дела, и только Фанни не переставала сожалеть о невозможности приемов каждый раз, когда навещала брата и мать.

И вот, наконец, решено было возродить эту семейную традицию и устроить ежегодный обед. Маргарет впервые предстояло играть роль хозяйки, и она, конечно, волновалась, но ее волнения не были бы столь сильны, если бы свекровь ежедневно не давала ей массу советов, очевидно, решив, что Маргарет недостаточно знакома со светской жизнью Милтона, чтобы суметь организовать все самой. Вот и сейчас миссис Торнтон сидела на диванчике с рукоделием, делая вид, что занята вышивкой, но на самом деле бдительно следила за Маргарет и время от времени спрашивала, не забыла ли она внести в список тех-то и тех-то. Маргарет никого не забыла.

— Жаль, что Фанни, скорее всего, не сможет прийти, — вздохнула миссис Торнтон. — Но она обещала прислать на днях записку с рекомендацией хорошей галантерейной лавки, где можно купить новые скатерти. Я тоже считаю, что нам обязательно нужны новые скатерти для этого обеда. Речь не идет о расточительстве, но о репутации Торнтонов. Пусть видят, что мой сын полностью восстановил свое прежнее положение.

По мнению Маргарет, новые скатерти — это последнее, что свидетельствовало бы о деловой репутации Джона, но она не стала спорить со свекровью. Хотя, несомненно, советы Фанни Уотсон также не были пределом ее мечтаний. Она так и не смогла подружиться с сестрой мужа, в глубине души считая ее совершенно недалекой и немного истеричной особой. Вряд ли она призналась бы в этом кому-то, включая мужа, но даже к Мэри Хиггинс Маргарет испытывала намного больше теплых чувств, чем к Фанни.

— Полагаю, приглашения можно разослать уже на следующей неделе, — вновь заговорила миссис Торнтон. — Если кто-то откажется прийти, у нас еще будет время, чтобы пригласить кого-нибудь другого. Хотя не думаю, что кто-то откажет: люди любопытны, и они захотят своими глазами увидеть, что Торнтоны снова благополучны. Маргарет, вы должны дать распоряжения слугам, чтобы проверили мебель и подсчитали стулья, если их недостаточно, нужно срочно заказать мебельщику новые. Разумеется, вы должны проследить, чтобы посуда была приведена в порядок, вычищены ковры и прочее.

— Разумеется, — эхом повторила Маргарет, думая, что превосходно справилась бы с этим и без напоминания, тем более, что оно далеко не первое.

— И нужно послать заказы к мяснику и зеленщику не позднее семнадцатого, вы ведь помните?

— Конечно, миссис Торнтон, я помню.

Когда до приема остались считанные дни, Маргарет напоминала сама себе закипающий чайник: свекровь контролировала каждое ее движение, каждое слово, давала бесконечные советы, высказывая их совершенно непререкаемым тоном, словно даже помыслить не могла, что Маргарет посмела иметь иное мнение. Маргарет едва сдерживалась, чтобы не наговорить резкостей, и успокаивала себя только тем, что ее ссора с миссис Торнтон огорчит Джона. В конце концов, организация приема – исключительно женское дело, так что ради Джона надо постараться сгладить все острые углы… Если бы только это было возможно! Обсуждение меню стало настоящей баталией — куда там битве при Ватерлоо! Миссис Торнтон потребовала внести в меню такое количество блюд, что ими можно было бы накормить всех рабочих на фабрике Мальборо! Маргарет, вспомнив, как ломился от деликатесов стол на том обеде, куда были приглашены несколько лет назад они с отцом, предложила свекрови ограничиться более скромным списком блюд, чтобы сделать обед более легким и изысканным, что свидетельствовало бы об утонченности вкуса. Но миссис Торнтон, полагала, что ее представления о гостеприимстве лучше соответствуют милтонским традициям, и не хотела слушать доводов Маргарет. Очевидно, изобилие и разнообразие блюд было для нее еще одной возможностью доказать всему городу, что Торнтонов рано сбрасывать со счетов, что они снова крепко стоят на ногах и могут себе позволить такое расточительство. По мнению Маргарет, это было желанием пустить пыль в глаза, но она никогда не высказала бы такие мысли вслух.

Решив настоять на своем — в конце концов, хозяйкой считалась именно она, — Маргарет вычеркнула почти половину продуктов из списка заказов, но служанка, вероятно, сказала об этом миссис Торнтон, поскольку та с утра смотрела на невестку довольно гневно, хоть и не произнесла ни слова. Маргарет подумала было, что ее затея удалась, но оказалось, что миссис Торнтон не смирилась с произволом невестки и пожаловалась сыну. Вечером, когда Джон вернулся из конторы, он спросил у жены, что произошло между ней и его матерью. Очень мягко, стараясь не дать раздражению прорваться наружу, Маргарет пояснила, в чем дело. Джон усадил ее к себе на колени, поцеловал в висок и заявил, что она может поступать так, как считает нужным.

— Мама не привыкла, чтобы ей в чем-то перечили, но думаю, придется ей смириться с мыслью, что в этом доме настало время перемен.

Очевидно, миссис Торнтон ждала от сына другого, потому что на следующий день взгляд ее мог бы без труда заморозить средних размеров городок, а к Маргарет она не обращалась до самого вечера.

***
— Я считаю своим долгом еще раз напомнить вам, Маргарет, в каком порядке следует рассаживать гостей, — наверное, в десятый раз повторила миссис Торнтон. До прихода гостей оставалось около двух часов, слуги сновали туда-сюда, сбиваясь с ног, поскольку миссис Торнтон то и дело желала убедиться, что все готово и готово идеально. От этого мельтешения у Маргарет немного кружилась голова, но она не желала поддаваться панике и была уверена, что позаботилась обо всем. И о свежих цветах, расставленных в вазы, и о до блеска начищенном серебре, и о накрахмаленных до хруста скатертях и салфетках, о том, чтобы все было подано вовремя… — Вы еще не знаете здешний высший свет так хорошо, как я, поэтому можете ошибиться. Непременно первыми должны входить Сликсоны, за ними — Латимеры и Макферсоны, следом, думаю, Эдвард Уотсон, потом…

Маргарет позволила себе ненадолго отключиться от слов Ханны Торнтон, не забывая, впрочем, иногда кивать. Этот порядок рассадки она выучила уже назубок и могла бы перечислить его, если бы ее разбудили ночью и спросили. Она не хуже свекрови понимала, что на эти мелочи будут обращать внимание и по ним составят мнение о ней, как о хозяйке. Не то чтобы ей было особенно важно чье-то мнение, но поскольку это имело прямое отношение к Джону как одному из влиятельных людей Милтона, Маргарет была готова вытерпеть все это и приложить максимум усилий, чтобы ни у кого из гостей не было повода ни в чем упрекнуть ни ее, ни Джона. Откровенно говоря, она не особенно жаждала видеть всю эту верхушку милтонского общества, так как даже после того, как она вышла замуж за Джона, друзей среди них у нее не прибавилось. Разумеется, она время от времени наносила визиты и принимала гостей, но все это Маргарет считала не более чем формальностью. Она помнила, как пренебрежительно отнеслись к ней все эти леди и джентльмены несколько лет назад, на таком же званом обеде — они не считали ее себе ровней, а сейчас положение жены Джона Торнтона делало ее одной из желанных и важных персон. Если же говорить о дружеском расположении, то она питала его к весьма ограниченному числу людей и в первую очередь к семейству Хиггинсов. Маргарет даже пыталась представить, что сказали бы о ней в обществе, если бы она пригласила на этот обед Николаса и Мэри. Вероятно, ее сочли бы сумасшедшей. Впрочем, Николас не согласился бы прийти, он был гордым, очень гордым человеком и не пожелал бы стать мишенью для насмешек всех этих благородных господ.

***
Зала была полна людей. Тут и там образовывались группки из мужчин в парадных сюртуках и женщин, разодетых в пышные платья. Маргарет, улыбаясь, ходила от одной компании к другой, уделяя внимание всем гостям. Мужчины обсуждали цены на хлопок и возможности приобретения новых станков, женщины сплетничали — впрочем, как и всегда. Джон прочно обосновался среди других фабрикантов и, судя по серьезному виду, вел какую-то деловую беседу, его мать разговаривала о чем-то с несколькими почтенными матронами, и по ее лицу невозможно было сказать, довольна ли она. Маргарет то и дело ловила на себе посторонние взгляды: порой восхищенные, а порой и завистливые. Она знала, что говорили о ней в Милтоне: что Джон Торнтон женился на ее деньгах, что если бы не ее нежданное наследство, то ей, дочери небогатого священника, нечего было и мечтать стать одной из первых леди Милтона… Эти сплетни не задевали ее. Никто из сплетников не знал ничего о них с Джоном и потому не мог судить.

За столом беседа вновь шла о делах: о новых ввозных пошлинах, о действиях парламента, о возможностях расширения бизнеса. Джон был в приподнятом настроении и время от времени шутил, Маргарет видела, что несмотря на постигшие его трудности, он по-прежнему пользуется уважением в среде деловых людей города, и это успокаивало ее. Потом джентльмены переместились в курительную, а женщины – в гостиную: выпить чаю и продолжить свою светскую болтовню. Маргарет поняла, что ей скучно среди этих женщин и их разговоров о нарядах и матримониальных планах, она предпочла бы быть сейчас рядом с Джоном и слушать его умные речи, но положение хозяйки обязывало ее оказывать знаки внимания дамам.

Когда гости разъехались, Маргарет вздохнула с облегчением. Она отдала последние распоряжения прислуге и поспешила в свою комнату, чтобы наедине с собой перебрать в памяти все моменты этого вечера и решить, будет ли у миссис Торнтон завтра повод упрекнуть ее в чем-то. Она уже готовилась ко сну, когда вошел Джон. Он улыбался и был весьма воодушевлен. Обняв жену, он поцеловал ее и спросил, не слишком ли она устала. Маргарет, несомненно, устала, но ей не хотелось сегодня отказывать мужу.

— Знаешь, — сказал он немного позже, — по-моему, это был один из самых прекрасных обедов, какие мне доводилось видеть. Думаю, мама должна будет признать это и капитулировать.

Маргарет спрятала лицо на плече мужа и незаметно улыбнулась. Вряд ли ее отношения с миссис Торнтон станут безоблачными с завтрашнего дня, но этот поединок, она, без сомнения, выиграла.


Название: Время женщин
Часть канона: сериал «Расследования Мердока», таймлайн до первого сезона (три полнометражные серии, снятые до основного сериала)
Задание: Конец света, каким мы его знаем
Автор: Morane
Бета: Kaisla
Размер: мини, 1 642 слова
Персонажи: Джулия Огден, Уильям Мердок, упоминаются некоторые другие персонажи канона и ОМП, ОЖП
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: доктору Джулии Огден нелегко было завоевать свое место в мире, где правят мужчины
Примечания: содержание фанфика не имеет никакого отношения к роману Е. Чижовой «Время женщин», автору просто название показалось самым подходящим

Из кабинета детектива Мердока Джулия направилась к выходу из участка. Краем глаза она уловила движение в комнате, где работали констебли, и обернувшись, увидела, как некоторые из них разглядывают ее. Вздохнув про себя, Джулия вышла на улицу и повернула к моргу. Упрямо сжав губы, она подумала, что взгляды, которыми провожали ее констебли, она встречает слишком часто. Недоумение, раздражение, насмешливая снисходительность… редкий мужчина мог удержаться от таких взглядов, узнав о том, что Джулия Огден — доктор. И не просто доктор, а коронер. Джулия могла прочитать все их мысли в этот момент: «Неужели ей больше нечем заняться?», «Женщина должна быть женой и матерью!» «Да какой может быть из бабы доктор?» и прочее, и прочее. Попадались и такие, что высказывали эти мысли вслух. Джулия помнила, как рассмеялся ей в лицо Главный констебль, когда она пришла наниматься на работу в полицию Торонто.

— Не морочьте мне голову, мисс Огден, — отсмеявшись, выговорил пожилой джентльмен. — Вы закончили университет? По мне, лучше бы вы вышли замуж и нарожали детишек, этим вы принесли бы больше пользы Империи. Как вы собираетесь работать в полиции, каждый день копаться в трупах… Нет, это немыслимо. Невозможно. Никаких женщин, нет.

Джулия тогда с трудом справилась со своим гневом. Упертый ретроград! «Выйти замуж и нарожать детишек!» То же самое говорил ей отец, доктор Огден. И не важно, что у дочери открылись прекрасные способности к медицине, не важно, что в учебе она опережала многих молодых людей на ее потоке. Она не может работать там, где ей хочется, не может применить свои знания лишь потому, что родилась женщиной!

Она все же добилась тогда места коронера, правда, ей помогла случайность. Один из докторов спешно уволился и уехал из Торонто, а на его место не находилось желающих — мало кто хотел, как выразился Главный констебль, копаться в трупах. Частная практика давала больше дохода. Но достигнув цели, Джулия снова столкнулась с неприятием мужчинами ее выбора. В том участке, к которому она была прикреплена изначально, ни детектив, ни инспектор не воспринимали ее всерьез. Их снисходительные взгляды выводили ее из себя, но она упрямо старалась не замечать их, не дать раздражению выплеснуться наружу. Тогда ее назовут еще и истеричкой. Мужской мир делал все, чтобы выжить ее, но она знала, что будет сопротивляться. На дворе конец века, прогресс идет семимильными шагами, и женщины постепенно завоевывают право на самостоятельность. У нее, Джулии, тоже есть это право, и нечего мужчинам смотреть на нее, как на девочку, которая заигралась чужими игрушками. Она еще в университете решила, что добьется, чтобы на нее смотрели как на равную.

Вот это и привлекло ее в детективе Мердоке. Возможность равенства. Впервые встретившись с ней на месте преступления, детектив Мердок не продемонстрировал ничего из того, что обычно демонстрировали мужчины. Он не был презрителен или раздражен ее персоной, или снисходителен. Сначала он был немного сбит с толку, и его изумление выглядело скорее забавным, чем обидным, а потом… а потом он начал задавать ей вопросы как профессионалу и ни словом ни делом не намекнул на ее пол. А в морге он оказался совсем не так невозмутим, и Джулия даже почувствовала некое превосходство. Возможно, думала она, детектив просто хорошо воспитан, и воспитание не дает ему иронизировать надо мной. Но потом, поработав с ним подольше, она убедилась, что Мердок воспринимает ее абсолютно серьезно, и это ее воодушевило. Тем более что серьезное отношение Мердока с лихвой компенсировалось ухмылочками констеблей участка. Да и инспектор Брэкенрид временами позволял себе относиться к ней с недоверием лишь потому, что она не мужчина.

Как раз сегодня был такой случай. Детектив Мердок вызвал ее на труп в один из благополучных кварталов, но когда Джулия приехала, то заметила, что Мердок как-то необычно ведет себя. Он несколько раз извинился за неприятное зрелище, и при этом его щеки и уши были красными, как если бы он был мальчишкой, которого мать застала за кражей варенья из кладовки. Как будто я мало видела неприятных зрелищ, подумала Джулия. Любой труп, даже самый чистый, трудно назвать приятным. Почему тогда Мердок так реагирует именно сейчас?

— Дайте же мне, наконец, взглянуть на тело, — чуть повысила голос Джулия, и детектив отступил.
Да, кажется, она поняла причину его замешательства. Тело немолодого, но очень представительного на вид мужчины было полностью обнажено. В этом, конечно, не было ничего необычного для доктора Огден, ей приходилось и раньше не просто видеть обнаженные мужские и женские тела, но и вскрывать их. Но у этого — детектив назвал его мистером Бойдом, кажется, — отсутствовали гениталии. Точнее, они были вырезаны — на том месте, где они должны располагаться, зияла чудовищная рана. Вот что так смутило детектива, подумала Джулия.
Наскоро осмотрев тело и велев отправлять его в морг, она развернулась к Мердоку.

— На первый взгляд, он умер от потери крови, но точнее скажу после вскрытия. И еще… не могу поручиться на сто процентов, но мне кажется, что он был жив, когда над ним совершали это… эту … операцию. Без сознания, вероятнее всего, но жив.
Детектива Мердока передернуло. Он снова попытался извиниться за это зрелище, но Джулия перебила его.
— Почему вы извиняетесь, детектив?
— Потому что мне неловко, что вам пришлось видеть это… Вы все-таки женщина, доктор Огден.
— Детектив, я так надеялась, что хотя бы от вас я этого не услышу. Сейчас я нахожусь на службе, а тут я не женщина, я коронер. Врач. Мне постоянно приходится видеть, трогать и кромсать трупы, мужские и женские. Я видела людей с перерезанными глотками и вспоротыми животами, я видела трупы женщин, задушенных, зарезанных, подвергшихся насилию. Почему вы думаете, что труп оскопленного мужчины стал для меня более неподобающим зрелищем, чем все остальные? Для коронера не бывает таких зрелищ. Я не говорю, что картина оставила меня равнодушной, но и не шокировала до такой степени, чтобы я захотела упасть в обморок.
— Прошу прощения, доктор Огден, — смутился детектив. — Я не хотел задеть вас. И, разумеется, не хотел усомниться в вашем профессионализме. Когда вы сообщите мне результаты вскрытия?
— Думаю, к вечеру они будут готовы. Зайдете в морг или мне занести их в участок?
— Я зайду.

Вечером, когда Джулия уже убрала все после вскрытия и почти дописала отчет, заглянул детектив. Коротко изложив ему факты, доктор Огден поинтересовалась, как идет следствие. Мердок считался одним из лучших детективов полиции Торонто, и Джулия была согласна с этим мнением. Детектив обладал умом и необычайно гибким мышлением, следил за достижениями науки и всегда старался использовать эти достижения в своей работе. Джулии нравились такие люди.

— Мы опросили всех родственников убитого и наведались в его контору. Он был весьма преуспевающим юристом. Пока есть несколько зацепок, и я отправил констебля Джорджа Крэбтри проверить некоторые из них.
— Вам не кажется, что способ убийства очень… нетрадиционный? Вы когда-нибудь сталкивались с чем-то подобным?
— К счастью, нет.
— Знаете, мне кажется, что убийца — женщина.
Мердок с любопытством взглянул на Джулию.
— Что заставило вас так думать?
— Не знаю… это похоже на месть, женскую месть. Может, покойный был большим любителем женщин, и одна из них за что-то на него обиделась?
— Хм… если следовать вашей логике, то это мог быть и мужчина, мстивший за… измену жены, например.
— Тогда мы имели бы два трупа, потому что первой этот мститель убил бы женщину.
— Но разве женщина могла бы справиться с таким крупным мужчиной, как мистер Бойд? Он весил не меньше двухсот фунтов.
— Двести восемнадцать, если быть точным. Женщины тоже бывают крупными, детектив. Но, разумеется, я лишь предполагаю, выяснять истину — ваша обязанность.
— Я ее выясню, уверяю вас, доктор Огден, — Мердок надел шляпу и, попрощавшись, ушел.

***
Детективу Мердоку потребовалось всего два дня, чтобы раскрыть это убийство. Они с доктором Огден сидели в его кабинете в участке, и Джулия внимательно слушала рассказ детектива.

— Вы мне очень помогли своим предположением, доктор. Я, конечно, и так не обошел бы вниманием знакомых дам мистера Бойда, но благодаря вам я сделал это более тщательно. И должен вам сказать, что вы оказались правы. Бойда убила его невестка, жена младшего сына, они жили в одном доме. Мистер Бойд-старший имел регулярную связь с Джоанной Бойд на протяжении пяти лет. Женщина показала, что отец мужа впервые принудил ее к близости всего через пару месяцев после того, как она вышла замуж. И принуждал постоянно, шантажируя тем, что расскажет сыну, будто невестка его соблазнила. Через какое-то время Джоанна начала притворяться, что уступила свекру и теперь вступает с ним в близость добровольно, а сама мечтала, что Бойд-старший умрет от удара или болезни. Он не умирал и не желал оставлять ее в покое, тогда она решилась на убийство. Поначалу она хотела просто отравить его или разбить голову, но потом этого ей показалось мало, и… в общем, мы с вами видели результат.
— Бедная женщина, — вздохнула Джулия. — Теперь ее повесят или запрут в лечебнице для душевнобольных, и только потому, что похотливый старик сломал ей жизнь. Мне не жаль его, но жаль ее.
— И все же это не оправдывает убийства, — покачал головой детектив. — Да, старик был негодяем, но ведь Джоанна могла избавиться от него и без убийства. Уговорить мужа переехать. Сбежать, в конце концов.
— И ее разыскали бы и вернули в ненавистный дом. Нет, детектив, Джоанна лишь отчаявшаяся жертва мужского самолюбия и превосходства.
— Не стоит приписывать всем мужчинам черты одного мерзавца. Среди нас немало таких, кто искренне уважает женщин.
— Если бы одного, — усмехнулась Джулия. Некоторое время она молчала, а потом спросила: — Хотите знать, о чем я думаю, детектив Мердок?

Дождавшись его кивка, Джулия продолжила:
— Я думаю о том, что через несколько лет наступит конец девятнадцатого века. А вместе с ним наступит и конец мира. — Видя изумление в глазах детектива, она пояснила: — Наступит конец того мира, который мы до сих пор знали. Мира, в котором правят мужчины, в котором женщине отведена лишь роль вещи, коей мужчина вправе распоряжаться. Закончится век мужской власти, наступит век равенства. Уже сейчас женщины борются за это — за то, чтобы иметь возможность учиться наравне с мужчинами, работать и быть независимыми наравне с мужчинами, двигать вперед науку наравне с мужчинами. Я уверена, что следующий век будет совсем иным. В нем будет место женщине, детектив. В нем на женщину, пожелавшую сделать карьеру, а не выходить замуж, не будут смотреть косо. В нем о мужчине, поднявшем руку на свою жену, не будут говорить, что он имеет на это право. Мир мужчин перестанет существовать, детектив. Женщины начнут править им. Это будет другое время. Время женщин.

Первая часть Марлезонского балета закончилась, впереди вторая под названием хэндмейд.

@темы: фанфикшен, фандомное

---

Лето 2018 продолжается

Самым популярным летним каноном для меня стал диплом канон "Джейн Эйр". Драббл и два миди (правда, почти по нижней границе).

Название: Предзнаменование
Канон: «Джейн Эйр» Ш. Бронте
Автор: Morane
Бета: Kaisla
Размер: драббл, 774 слова
Персонажи: Джейн Эйр
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена
Рейтинг: G
Краткое содержание: накануне отъезда из Ловуда Джейн пытается узнать, что же ее ждет
Примечание/Предупреждения: цитата из поэмы Дж. Мильтона «Потерянный рай» приводится в переводе А. Штейнберга

Я закрыла дверь своей комнатки и осталась в одиночестве. Мисс Грейс, учительница, делившая со мной комнату, еще не вернулась, и на несколько минут я была предоставлена самой себе. Разговор с Бесси о старых деньках в Гэйтсхэде немного отвлек меня от размышлений о моем будущем, сейчас же, в полумраке, освещаемом лишь одной свечой, волнение снова одолело меня. Я волновалась не о том, правильно ли поступаю, решившись вырваться из ограниченного, но знакомого до мелочей мирка Ловуда в другой, большой и еще неведомый мне мир, – в правильности своего шага я не сомневалась. Меня беспокоили неясные предчувствия, которые я не смогла бы облечь в слова, если бы меня попросили высказать их вслух. Вместе с тем мне хотелось верить, что судьба будет ко мне благосклонна и что на новом месте я смогу найти то, что утратила в Ловуде: добрых друзей и душевное спокойствие. Моя хозяйка, надеялась я, будет степенной доброжелательной женщиной, ничуть не похожей на гордую и заносчивую миссис Рид, а воспитанница – милой и послушной девочкой, с которой я подружусь и которую смогу научить всему, что знаю сама.

Ах, если бы можно было хоть краешком глаза заглянуть в завтрашний день и узнать, что меня ждет! Даже если окажется, что мои надежды на тихую жизнь и добрых хозяев напрасны, я буду знать это и буду готова к немилости судьбы. Разве нет способа узнать будущее? Мне достаточно было бы и туманного намека! В памяти моей тут же возникли несколько эпизодов, виденных мною еще когда я сама была ученицей: некоторые девочки, особы впечатлительные и экзальтированные, зимними вечерами рассказывали друг другу о гаданиях. Не о тех, что наболтает вам на ярмарке любая цыганка за мелкую монетку, а о таких, по которым можно самому узнать свое будущее. Я напрягла память посильнее, стараясь вспомнить подробно все, что говорили те ученицы. Для одного гадания нужна была свеча. Я оглянулась – от нашей оставался маленький огарок, можно использовать его, а мисс Грейс завтра возьмет у экономки другую. Кстати о мисс Грейс… она должна была вот-вот вернуться, и если бы застала меня за странными действиями со свечой, то не успокоилась бы, пока не удовлетворила свое любопытство. Мне же не хотелось никому рассказывать о своих сомнениях, и уж тем более я не желала выглядеть глупо в глазах других, как непременно выглядела бы, если бы призналась, что мне вздумалось погадать. Следовательно, нужно было выбрать что-то такое, что со стороны смотрелось бы совершенно невинно. Я улыбнулась, потому что вспомнила такой абсолютно незаметный для посторонних способ. Книга! Я погадаю по книге! Если мисс Грейс вернется и застанет меня с книгой в руках, это не вызовет ненужных вопросов и подозрений, книги я читаю в любую свободную минутку.

Я подошла к полке, зажмурилась и протянула руку, чтобы наугад вытащить томик. Книг у меня было совсем немного, некоторые из них я купила сама на свое скромное учительское жалованье, часть других подарила мне перед своим отъездом мисс Темпль. Одна из них волей провидения и оказалась сейчас у меня в руках. Одного взгляда на обложку хватило, чтобы душа моя затрепетала – я выбрала «Потерянный рай» Мильтона. Возможно, какой-нибудь ханжа и счел бы это неподобающим чтением для девушки, но я любила эту поэму и не раз перечитывала ее, наслаждаясь величественным старинным слогом, живописующим красоту небесных сфер, прелести утраченного людьми рая и козни мятежного духа, павшего архангела.
В любое другое время я была бы счастлива открыть эту книгу вновь, но сейчас, когда я мысленно вопрошала судьбу о своем будущем, она казалась грозным предзнаменованием. С колотящимся сердцем я раскрыла потрепанный томик и наугад ткнула пальцем в строчку.

Порой в сознанье Бога и людей
Зло проникает, но уходит прочь,
Отвергнутое, не чиня вреда,
Не запятнав, и это подает
Надежду мне, что страшного проступка,
Так испугавшего тебя во сне,
Ты наяву вовек не повторишь.

Я перечитала этот фрагмент трижды, пребывая в совершенном смятении. Мне понадобилось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы хоть как-то успокоиться. Гадание сулило мне тревожное будущее, но одновременно и внушало надежду. Значит, мне предстоит столкнуться с неким злом, которое, если и заденет меня, то не причинит мне большого вреда, не искалечит мою жизнь и душу. Что ж, на это стоило уповать. Я отложила книгу и присела на постель. Размышляя о том, что подобное предзнаменование любого заставило бы задуматься, а человека мнительного – и вовсе отказаться от своих планов, я все более укреплялась во мнении, что все же поступаю правильно. Как бы ни напугали меня мильтоновские строки, сулившие мне очередные испытания, они не могли заставить меня переменить решение. Я отправлюсь завтра в пока неизвестный мне Торнфилд, как и задумала, и буду осторожна, зная о возможной опасности. Никакие предсказания, никакое грозящее зло не вынудят меня отказаться от мысли о свободе и от права самой распоряжаться своей жизнью.
С этим решением я разделась, загасила свечу и, не дожидаясь своей соседки, улеглась спать. Назавтра меня ждала дорога.

А миди внезапно оказались... кроссовером с ГП. То есть второе миди я писать не планировала, но в комментах очень просили продолжение, и оно появилось.

Название: Джейн едет в школу
Канон: "Джейн Эйр"
Автор: Morane
Бета: Kaisla, ginnan
Размер: миди, 4 035 слов
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Персонажи: Джейн Эйр, мистер Ллойд, миссис Рид, Бесси, Элен Бернс, ОЖП.
Краткое содержание: Джейн покидает Гэйтсхэд, чтобы отправиться в школу.
Примечание: спойлер

В замке со щелчком повернулся ключ, и я осталась одна в запертой комнате — той самой комнате! — отрезанная от остального мира. Прежде я не бывала в ней, но часто слышала от служанок, раз в неделю приходивших сюда прибраться, что от комнаты веет какой-то жутью и что у них мурашки бегут по коже и волосы встают дыбом. Однажды я слышала, как две служанки тайком шептались о призраке, обитавшем будто бы в этой комнате, но едва завидев меня, женщины замолчали, а потом и вовсе разошлись по своим делам. Если бы о таких разговорах узнала хозяйка, служанки тут же лишились бы места, и они, вероятно, боялись, как бы я не нажаловалась миссис Рид. Конечно, я не стала жаловаться, я ведь не Джорджиана, которая только и делает, что ябедничает матери по любому поводу. О болтовне служанок я вскоре забыла, но сейчас, сидя на низенькой софе прямо посреди красной комнаты, вспомнила снова.

В сумерках комната выглядела настолько зловеще, что легко было поверить, будто она служит обиталищем не одному, а целому сонму призраков. Мне казалось, что если сейчас я обернусь, то увижу его, глядящего на меня своим адским взором… и даже то, что это был бы призрак моего родного дяди, не успокаивало, а, напротив, страшило меня. Дядю я никогда не видела — он давно умер, хотя слуги, помнившие его, всегда говорили о нем как о хорошем и добром хозяине, я не была уверена, что его призрак, если он существует и правда обитает в этой комнате, будет так же добр. В страшных сказках, которые иногда рассказывала мне Бесси, призраки хватали людей и утаскивали их в преисподнюю, или люди падали замертво от страха, завидев призрака.

Я зажмурилась и зашептала молитву, надеясь, что это убережет меня от опасности. Мрачная атмосфера комнаты, а также холод, царивший в ней — камин здесь никогда не топили, — подтачивали мои и без того невеликие силы. Если поначалу я была взвинчена стычкой с Джоном Ридом, борьбой с Бесси и камеристкой Эббот, то сейчас моя ярость прошла, и страх начал овладевать мной, заставляя воображать ужасные вещи и дрожать от малейшего шороха. Я призвала на помощь все силы небесные и открыла глаза. Всматриваясь в темные углы, я убеждала себя, что там прячутся всего лишь тени, а их шевеление вызвано колыханием веток за окном, но несмотря на все убеждения мое бедное сердце замирало от страха. Справа от меня что-то мелькнуло и я, обернувшись, увидела перед собой нечто белое, движущееся. Не в силах пошевелиться, я смотрела, как это нечто приближается ко мне. Я чувствовала идущий от него могильный холод и потусторонний ужас, но не могла ни двинуться, ни закричать. Когда оно оказалось совсем близко, мне почудилось, что наклоняется надо мной, так, что я могла разглядеть в нем бледное, почти прозрачное лицо. Скованная ужасом, я не могла бы сказать, было ли это лицо моего дяди – я видела его на портрете, – или чье-то еще. Я ощутила на своем лбу его холодное дуновение и в этот же момент губы призрака зашевелились. Мне показалось, он произнес мое имя: «Джейн!». В эту минуту силы оставили меня, и я провалилась в забытье.

***
Очевидно, я пролежала без сознания в красной комнате довольно долго, потому что когда очнулась, обнаружила, что нахожусь в своей постели, а в окнах уже брезжит рассвет. Бесси охала и причитала надо мной, говоря, что у меня был припадок и что вот-вот прибудет лекарь. Он действительно появился через несколько минут, но это был не доктор, лечивший миссис Рид или ее детей, когда они хворали, а аптекарь мистер Ллойд, приглашаемый только для слуг. Очевидно, миссис Рид решила, что моя болезнь является не настолько серьезной, чтобы тратиться на хорошего доктора. Я очень удивилась бы, если бы она решила иначе. Видимо, кто-то уже рассказал ему, что со мной случилось, но он стал расспрашивать меня снова.

Когда я сказала мистеру Ллойду, что увидела призрак в комнате мистера Рида, Бесси зашикала на меня, видимо, боясь, что мои слова дойдут до миссис Рид. Мистер Ллойд же, напротив, внимательно посмотрел на меня и попросил еще раз описать, что я видела и слышала. Потом он немного помолчал, будто размышляя, и в конце концов обратился к Бесси с просьбой принести ему чашку горячего чая. Бесси вышла из детской, а мистер Ллойд снова повернулся ко мне:
— Ну-ка, мисс Эйр, скажите мне, только честно, как перед Богом на Страшном суде, вы ничего не выдумали в этой истории с призраком?

На мгновение я потеряла дар речи — неужели он тоже считает меня притворщицей и лгуньей? Но мистер Ллойд, впечатленный, вероятно, моим возмущенным видом, тихонько рассмеялся и сказал, не дожидаясь, пока я отвечу:
— Вижу, вижу, что не выдумали. А раз так… Приходилось ли вам видеть что-то подобное раньше, мисс Эйр?

Я отрицательно покачала головой.

— Хм, хм… Занятно… — и мистер Ллойд снова задумался.

Когда пришла Бесси с чаем, он накапал в чашку какое-то лекарство и велел мне выпить. Я отпила глоток и поморщилась — чай стал горьким.
Мистер Ллойд, меж тем, отозвал Бесси в сторону и о чем-то тихо с ней переговаривался. После он снова подошел ко мне, проследил, что в чашке не осталось ни капли чая, позволил Бесси забрать ее и сел рядом со мной.

— Я оставил вашей няне лекарство, мисс Эйр, и велел ей давать вам порцию каждый вечер перед сном. Думаю, к концу недели вы полностью поправитесь, так что я скажу вашей тетушке, что она может не волноваться за вас.

Я опустила глаза.
— Она не будет за меня волноваться, мистер Ллойд. Моя тетя не любит меня, и, наверное, она была бы рада, если бы я умерла вчера в той комнате.

— Как вы можете так говорить, мисс Эйр? Это очень неблагодарно. Ваша тетя заботится о вас, разве она делала бы это, если бы не любила вас?

— Она заботится обо мне только потому, что об этом ее просил мой дядя, который умер. Но она меня ненавидит, а ее сын, Джон, вечно только и ждет удобного момента, чтобы ударить меня. Вчера он кинул в меня книгой и разбил мне голову, а тетя даже не пожелала меня выслушать, сразу наказала. Разве так поступают с тем, кого любят? — я вновь разволновалась, рассказывая об этом мистеру Ллойду.

— Возможно… возможно ваш кузен просто пошутил? — неуверенно спросил меня аптекарь.

— Наверное, он считает это шуткой, только я не хочу, чтобы со мной так шутили! — выкрикнула я, сжимая кулаки. — Он толкает меня, ставит мне подножки, отбирает книги и обзывает нищенкой, и никто никогда не скажет слова в мою защиту, потому что он здесь хозяин, а я никто!

Словно вторя моим словам, позади мистера Ллойда вдруг распахнулось окно, и холодный октябрьский ветер ворвался в комнату. Мистер Ллойд немедленно вскочил и закрыл рамы, пока комната не выстыла, а потом посмотрел на меня долгим взглядом. Привлеченная шумом, в детскую зашла Бесси, и, услышав, что случилось, принялась укутывать меня одеялом. Мистер Ллойд, меж тем, снова сел на стул рядом с моей кроватью и взял меня за руку, успокаивая.
— Мисс Эйр, вы хотели бы уехать из Гейтсхэда?

Бесси всплеснула руками:
— Да что вы такое говорите, мистер Ллойд? — закудахтала она. — Да разве можно хотеть уехать из такой великолепной усадьбы?

Не слушая Бесси, я ответила:
— Если бы в мире было место, куда бы я могла уехать, я бы не раздумывала ни секунды.

Мистер Ллойд снова похлопал меня по руке, потом задумчиво поглядел на окно и проговорил:
— Что ж… возможно, такое место есть…

***
Недели через две, когда я уже совсем поправилась, мистер Ллойд заглянул снова. Он спросил меня, хорошо ли я себя чувствую и не повторялся ли припадок. Узнав, что я здорова, он улыбнулся и, присев рядом со мной на стул, спросил меня:
— Мисс Эйр, в прошлый раз вы сказали мне, что хотели бы уехать отсюда. Скажите, вы хотели бы поехать в школу?

Его вопрос оказался неожиданным — я никогда раньше не думала о школе. Постаравшись вспомнить все, что слышала о школе от окружавших меня людей, я задумалась. Школа — это действительно возможность покинуть ненавистный Гэйтсхэд. Но разве там не заставляют все время зубрить уроки и не наказывают? Если судить о школе по рассказам кузена Джона, то это отвратительное место. Но я не слишком уважала Джона, чтобы полностью доверять его словам. Скорее наоборот: если Джону так не нравится в школе, то, может быть, мне там понравится? Ведь там не будет его самого и его противных сестер. Я смогу многому научиться и не буду зависеть от милости миссис Рид. Может быть, школа — это как раз то, что мне нужно?

Я осторожно кивнула:
— Наверное, да. Я бы хотела. Но позволит ли мне миссис Рид?

— Я поговорю с ней об этом и постараюсь ее убедить. Тем более, что у меня на примете как раз есть подходящая для вас школа. Во всяком случае, я надеюсь, что вы им подойдете. Если ваша тетя не будет против, я напишу знакомой даме, одной из наставниц, и она приедет, чтобы познакомиться с вами.

Мистер Ллойд попрощался и вышел из детской. Спустя некоторое время прибежала Бесси, и вид у нее был крайне взволнованный. Она немедля напустилась на меня:
— Ах, мисс Джейн, нехорошая девочка! Неужели вы хотите нас покинуть? Неужели вам не нравится жить в этом красивом доме, и вы хотите отправиться куда-то за сотни миль и бросить свою бедную Бесси? А я-то думала, что вы хоть немного меня любите?

Я пропустила ее причитания мимо ушей, уцепившись за слово «покинуть».
— Так тетя разрешила мне поехать в школу?

Бесси кивнула.
— Мне сказала мисс Эббот, а ей — сама хозяйка. Она и сама уже думала отправить вас в школу, так что предложение мистера Ллойда пришлось очень кстати. Он обещал миссис, что напишет знакомым и попросит принять вас. Миссис, кажется, даже рада, что ее избавят от хлопот подыскивать вам школу.

«Еще бы», — подумала я. — «Конечно, она будет рада, что избавится от меня».

Однако прошло немало времени, прежде чем знакомая наставница мистера Ллойда навестила Гейтсхэд. Это случилось уже после рождественских праздников, почти на исходе зимы. Я сидела в детской и смотрела в окно, когда прибежала Бесси и потребовала, чтобы я вымыла руки и причесалась.
— Приехала дама из вашей будущей школы. Она такая важная — я мельком видела ее, пока она шла в гостиную. Сейчас она разговаривает с хозяйкой, и мне велели привести вас, мисс Джейн, так как дама хочет на вас взглянуть.

Мы с Бесси спустились вниз и она втолкнула меня в гостиную. Миссис Рид и ее гостья повернулись ко мне. Я во все глаза глядела на незнакомку. Она была, наверное, такой же высокой и дородной, как и миссис Рид, только волосы у нее были темные, а не светлые, как и глаза. Эти глаза пристально смотрели на меня, и я сделала книксен.
Миссис Рид велела мне подойти ближе и, обратившись к незнакомке, сказала:
— Это и есть Джейн Эйр, ваша будущая ученица.

— Сначала я должна убедиться, что ваша воспитанница нам подходит. Видите ли, как я уже объяснила вам в письме, наша школа не принимает всех подряд, у нас очень высокие требования.

Снова уставившись на меня, незнакомка спросила:
— Итак, мисс Джейн Эйр, вы действительно хотите учиться в школе?

— Да, мэм.

— И вы умеете читать и писать, не так ли?

— Да, мэм.

— Может быть, вы умеете что-то еще? — Мне показалось, что эти слова незнакомка произнесла как-то… по-особенному.

— Я знаю арифметику и еще немного географию…

— Вот как? Хм.. что ж, это может пригодиться. Сколько вам лет, мисс Джейн Эйр?

— Недавно исполнилось десять, мэм.

— Десять? Это маловато, обычно мы принимаем детей чуть постарше… впрочем, бывают исключения. Думаю, мы сможем все уладить с советом попечителей, — это она произнесла, обращаясь уже к миссис Рид. — Если вы не возражаете, я бы хотела немного поговорить с мисс Эйр с глазу на глаз.

Миссис Рид изумленно распахнула глаза. Очевидно, она не могла придумать, о чем можно со мной разговаривать.

— Это не займет много времени, — не замечая ее замешательства, продолжила дама. — Я должна убедиться, что мисс Эйр сможет учиться в нашей школе.

Недовольно поджав губы, миссис Рид вышла.

— Ну, теперь ответь мне еще на некоторые вопросы.

Я кивнула, показывая, что готова ответить хоть на тысячу вопросов.

— Ты давно живешь в этом доме?

— Почти всю свою жизнь, мэм. Меня привезли сюда еще совсем маленькой.

— Твоя тетя сказала, что ты рано осталась сиротой. Значит, родителей ты не помнишь?

— Нет, мэм.

— Что ты знаешь о них?

— Только то, что мама была сестрой мистера Рида, моего дяди. А отец был бедным пастором.

— И больше ничего?

— Нет, мэм.

— Что ж… если мистер Ллойд не ошибся, тебе могли и не рассказывать… А возможно, они и не знали, — задумчиво проговорила дама. Признаться, я ничего не поняла из этих слов.

— Скажи мне, Джейн – я ведь могу называть тебя Джейн, правда? – ты совершенно обычная девочка?

— Да, мэм.

— Ты уверена? Хорошо подумай, прежде чем ответить. Ты должна сказать мне правду, не бойся, я никому не расскажу о том, что услышу от тебя.

— Но мне нечего рассказывать, мэм. Я обычная. Хотя миссис Рид говорит, что я лгунья, но это неправда!

— И почему же она так говорит?

— Потому что она не верит мне, а верит Джону и Элизе, и Джорджиане. А они только и рады сваливать на меня свои проделки.

— Вот как? И какие же это проделки?

— Однажды Джон разбил чашку из фамильного фарфора, а миссис Рид сказал, что это я разбила. А я ее даже не трогала! Я стояла далеко, и даже не подходила к этой чашке. Но они все обвинили меня, и меня наказали. А Джорджиана жаловалась, что на прогулке я толкнула ее в лужу, и она упала и испачкала новое платье и пальто, хотя Бесси была с нами, и она видела, что я не делала этого, Джорджиана сама запнулась и плюхнулась в лужу!

— Может быть, может быть… — невпопад пробормотала дама. — Но все-таки нужно проверить. Подойди и сядь рядом. Вот, — из ридикюля она извлекла небольшую книжку, изрядно потрепанную. — Открой и прочти.

Я послушно взяла книгу из ее рук и раскрыла на первой странице. Книга оказалась сборником сказок.
— Жил-был на свете добрый старый волшебник. Колдовал он разумно и охотно и никогда не отказывал в помощи соседям… — бойко начала читать я, но не успела дочесть и абзаца, когда дама произнесла:
— Довольно! Что ж, все в порядке, Джейн. Мистер Ллойд в тебе не ошибся, и я рада, что ты скоро станешь нашей ученицей. Сейчас я все улажу с твоей тетей, а с тобой мы еще увидимся. Ах да, я ведь забыла сказать, как меня зовут. Я — Юстиния Равенскрофт, профессор и декан Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Ты будешь в ней учиться.

***
Следующие несколько недель я провела в сильнейшем волнении. То, что рассказала мне мисс — вернее, она просила называть ее профессор — Равенскрофт, не укладывалось у меня в голове. Прежде чем покинуть Гэйтсхэд, профессор еще немного поговорила со мной, рассказав о существовании волшебников и о моей будущей школе. Признаюсь, я не поверила ей поначалалу, но при этом никак не могла понять — если меня обманывают, то зачем? Ведь миссис Рид профессор ничего подобного не говорила, напротив, она строго-настрого наказала мне держать язык за зубами, потому что обычные люди — профессор назвала их простецами — не должны догадываться о волшебниках. Она оставила мне ту самую книжку со сказками, как оказалось, тоже волшебными, а еще обещала написать мистеру Ллойду и попросить его присматривать за мной. Конечно, он не мог появляться в Гэйтсхэде слишком часто, но, к моей удаче, весна выдалась холодная и затяжная, несколько слуг слегли с простудой, так что иногда мы с мистером Ллойдом все же виделись. Он тоже кое-что рассказал мне о таинственном Хогвартсе — оказалось, что и он волшебник! — и даже продемонстрировал несколько… я назвала бы это фокусами, а он — заклинаниями. Несмотря на все это я никак не могла поверить, что пройдет еще несколько месяцев, и я сама стану частью всего этого. В школу, сказал мистер Ллойд, мне предстоит отправиться в начале осени, когда начнутся занятия, и я пробуду там до следующего лета, а если миссис Рид не захочет, чтобы я приехала на каникулы, то и все лето. Еще он говорил, что мне нужно будет купить специальные книги и — я ушам не поверила! — волшебную палочку! Правда, воодушевление мое тут же угасло, едва я узнала, что за всем этим нужно ехать в Лондон. Миссис Рид ни за что не согласится покупать для меня что-то в Лондоне. Я поделилась своими сомнениями с мистером Ллойдом, и он утешил меня, сказав, что сообщит профессору Равенскрофт, и она обо всем позаботится.

Чем ближе подходило время моего отъезда, тем больше я волновалась, хотя и мистер Ллойд, и профессор Равенскрофт, приславшая мне письмо, где, помимо списка необходимых учебников и — подумать только! — ингредиентов для зелий, нашлась еще записочка со словами поддержки. Профессор писала, что обсудила с советом попечителей школы мою ситуацию, и они полностью поддержали ее решение не рассказывать миссис Рид правды о том, кто я такая. Еще она писала, что первого сентября я должна буду доехать до станции дилижансов в городе ***, что в сорока милях от Гэйтсхэда, а уже оттуда меня заберет школьный дилижанс.

Последние дни августа стали для меня пыткой — я не могла думать ни о чем другом, как только о предстоящей поездке. Почти все время я проводила в детской, так как ни моя тетя, ни кузены не изъявляли желания меня видеть. Меня это вполне устраивало, и я часами предавалась мечтам о том, что ждет меня впереди, если, конечно, Бесси не находила мне какое-нибудь занятие. Я заметила, что Бесси стала относиться ко мне намного добрее, она почти перестала ругать меня, а накануне моего отъезда, собирая мои немногочисленные пожитки, и вовсе расплакалась и стала упрекать меня, что я бессердечная девчонка, раз без малейшего сожаления оставляю ее. Я расплакалась в ответ, и мы долго сидели, обнявшись и обещая не забывать друг друга. Я вдруг поняла, что Бесси — единственный человек, к которому я была привязана в Гэйтсхэде, и что мне действительно жаль ее покидать.

— Вы ведь будете приезжать на каникулы, мисс Джейн? – в очередной раз всхлипывая, спросила у меня Бесси.

— Нет, Бесси, я буду проводить лето в школе. Миссис Рид недавно сказала мне, что это будет предпочтительней.

— Так что же, мы с вами больше никогда не увидимся, мисс Джейн?

— Кто знает, Бесси, может быть и так. Я ведь буду учиться целых семь лет, вдруг вы за это время тоже уедете отсюда?

— Но ведь вы хоть иногда сможете отправлять мне весточку?

— Думаю, что смогу. Обещаю, что не забуду про вас, Бесси.

Вечером она уложила меня спать намного раньше обычного, ведь наутро мне предстояло выехать очень рано, чтобы добраться до ***.
Никто из семейства Ридов не захотел попрощаться со мной, но я решила, что это к лучшему. Я не смогла бы притвориться, что опечалена расставанием, напротив, мне не терпелось покинуть этот роскошный, но нелюбимый мною особняк, который я не считала своим домом.

Несмотря на неприязнь ко мне, миссис Рид все же позволила мне воспользоваться ее каретой и кучером. Впрочем, она, вероятно, сделала это из боязни пересудов, чем из добросердечия. Бесси усадила меня в карету, закутала в шаль, перекрестила и закрыла дверцу. Карета тут же тронулась, и я с трудом подавила ликование. Когда мы миновали подъездную дорожку, и за нами закрылись ворота, я дала себе обещание никогда не вспоминать о Гэйтсхэде.

***
В карете я задремала и проснулась, когда солнце было уже высоко. Отогнув занавеску, я принялась смотреть в окно, на мелькавшие холмы и рощи, поля и деревни. Было около полудня, когда мы наконец-то прибыли в ***. Кучер довез меня до станции и сдал на руки мистеру Ллойду, который, как и обещал, встретил меня, чтобы посадить в дилижанс. До дилижанса оставалось еще полчаса, и мы зашли в местную гостиницу, чтобы освежиться и выпить чай, ведь позавтракала я очень рано, а путь мне предстоял еще неблизкий. Мистер Ллойд говорил, что школа Хогвартс находится в Шотландии, и я с ужасом думала, что мне предстоит провести в дороге не одни сутки, хотя мистер Ллойд и уверял, посмеиваясь, что я прибуду в школу намного раньше, чем думаю. Перекусив, мы снова вышли на станцию, и увидели, что нужный нам дилижанс уже прибыл. Он был запряжен четверкой гнедых, а его дверцу и задник украшал герб Хогвартса. Как объяснил мне мистер Ллойд, это дилижанс возил только учеников, поэтому он не имел мест на крыше. Внутри могло поместиться двенадцать человек, и я удивилась этому, потому что снаружи дилижанс выглядел гораздо меньше, чем изнутри.

— Это называется изменением пространства, — сказал мне мистер Ллойд. — Очень удобная штука. Когда-нибудь ты сама этому научишься.

Признаться, я до сих пор не могла окончательно поверить в существование магии и, главное, в свою колдовскую сущность. Как-то я даже спросила у мистера Ллойда, почему, если я волшебница, я могу ходить в церковь и меня не поражает гнев Господень? Он тогда долго смеялся и ответил, что гнева Господня я могу не опасаться, если, конечно, не буду совершать дурных поступков.

Сейчас я, кажется, наконец-то убедилась, что все происходящее со мной, — не выдумка, не сон и не горячечный бред. Я, Джейн Эйр, бедная сирота и я волшебница. От неожиданно нахлынувшего счастья я засмеялась.

— Смотри-ка, — между тем сказал мистер Ллойд. — У тебя будет попутчица.

И правда, возле дилижанса стояла девочка в темном плаще с капюшоном. Кучер укладывал ее столь же скромный, как и мой, багаж.

— Ну вот, тебе будет не скучно в дороге, — улыбнулся мистер Ллойд. — Поболтаете, расспросишь ее о Хогвартсе. Она выглядит старше тебя, наверняка, учится уже не первый год. Что ж, счастливой дороги, Джейн Эйр, да смотри не высовывайся из окна, когда тронетесь. Вряд ли ты сможешь полюбоваться пейзажами.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что лететь вы будете слишком высоко.

— Лететь? — я решила, что ослышалась.

— Конечно, лететь, иначе вы до Хогвартса и за неделю не доберетесь. Эти лошадки только кажутся обычными, на самом деле это вовсе не лошади, а фестралы, просто на них наложены чары, чтобы они не перепугали простецов своим видом. Потом, в Хогвартсе, ты их, возможно, увидишь уже настоящих. Не бойся, Джейн, там, куда ты отправляешься, тебя ждет еще много необычного, но ты привыкнешь к Хогвартсу и полюбишь его. Его невозможно не любить, — мистер Ллойд вновь улыбнулся.

— Мистер Ллойд… — я вдруг вспомнила, что ни разу не задала ему это вопрос, — а в каком колледже учились вы?

— Равенкло — мой родной колледж, — ответил он, указав на бронзового орла на синем поле в правой нижней четверти герба, и добавил: — Ума палата дороже злата. Ну, Джейн, тебе пора.

Я, чуть поколебавшись, в ответ обняла мистера Ллойда: этот человек не был мне родным по крови, но сделал для меня столько хорошего, сколько не сделали родные. Я тепло поблагодарила его за все и забралась в дилижанс.

Моя попутчица уже сидела там и читала. Я хотела было тотчас же познакомиться с ней, но в этот момент кучер захлопнул дверцу, а через несколько мгновений экипаж вдруг дернулся так, что меня отбросило на спинку сиденья. Еще несколько рывков точно свидетельствовали о том, что мы не едем по дороге, а поднимаемся вверх. Я очень хотела выглянуть наружу и посмотреть, что делается внизу, но, помня предупреждение мистера Ллойда, не решилась. Тогда я обратилась к девочке:
— Я думала, мы выедем из города, как обычная карета. Разве другие люди не видели, как дилижанс полетел?

Девочка посмотрела на меня.

— Нет, на дилижансах всегда есть отводящие чары.

— Какие? — переспросила я.

— Отводящие. Простецы не обращают на нас внимания.

— Понятно… Ты не первый раз летишь в Хогвартс, да?

— Да. Уже в третий. А ты, как я полагаю, впервые?

Я кивнула.
— Меня зовут Джейн. Джейн Эйр. Я жила у своих родственников и только недавно узнала, что я, оказывается, волшебница.

— А я Элен Бернс и родилась в семье волшебников.

— А что ты читаешь? — я успела рассмотреть только, что это какая-то довольно толстая книга, но не разглядела названия.

— «История Хогвартса». Я люблю эту книгу и читаю ее уже не первый раз.

— О, а я пока читала только сказки. Мне подарила их профессор Равенскрофт, когда посещала Гэйтсхэд.

— Ты познакомилась с профессором Равенскрофт? — улыбнулась Элен. — Она мой декан. Я учусь в колледже Равенкло.

— Правда? — воскликнула я. — Мистер Ллойд тоже там учился! Это наш аптекарь, я и не знала, что он волшебник, но это он рассказал про меня профессору Равенскрофт и помог мне отправиться в Хогвартс.

— Это он провожал тебя на станции?

— Да, — кивнула я. — Мои родственники, у которых я жила, ничего про меня не знают, и они совсем не любят меня, и никогда не стали бы провожать. Я счастлива, что наконец-то уехала от них.

— А я всегда очень скучаю по дому, — вздохнула Элен. — Хотя Хогвартс прекрасен, и там очень интересно учиться. Но я люблю свой дом.

— Расскажи мне о Хогвартсе. Мистер Ллойд, конечно, мне рассказывал, но я все равно боюсь, что сделаю что-нибудь не так, потому что почти ничего не знаю о волшебниках.

— Если хочешь, я могу почитать тебе «Историю».

— Конечно!

Элен читала мне почти всю дорогу, и я слушала ее с открытым ртом. Сколько необычного ждало меня, сколько нового, чудесного, ничуть не похожего на унылую, скучную жизнь в Гэйтсхэде! Никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой! Я была уверена, что теперь все в моей жизни будет хорошо — новый дом и друзья, Элен станет моей лучшей подругой, мы будем учиться вместе — конечно, вместе, ни о каком другом колледже я и не мечтала, ведь и мистер Ллойд, и профессор Равенскрофт тоже оттуда. Когда в окне дилижанса показались огни далеких башен, я мысленно воскликнула: «Здравствуй, Хогвартс!»


Название: Чему учат в школе
Канон: "Джейн Эйр", Ш. Бронте
Автор: Morane
Бета: Kaisla
Размер: миди, 4 219 слов
Персонажи: Джейн Эйр, Элен Бернс, ОЖП и ОМП в количестве
Категория: джен
Жанр: повседневность, флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: школьные будни и новые родственники
Предупреждения: Сиквел к "Джейн едет в школу". Кроссовер с «Гарри Поттером», действие происходит в Хогвартсе викторианских времен. Канонных персонажей ГП в тексте нет. Быт и нравы викторианского Хогвартса автор домысливал сам

Меня разбудили птичьи трели. Некоторое время я еще делала вид, что сплю, слушая, как заливается фарфоровая птичка на тумбочке одной из моих соседок по комнате, специально зачарованная кем-то из старшекурсников и служащая нам будильником. Трели умолкли и со всех сторон послышался шорох – девочки вылезали из своих постелей. Я села, продолжая держать глаза закрытыми – не потому, что не выспалась, а потому, что я делала так весь прошлый год и до сих пор не рассталась с этой привычкой. Прежде чем открыть глаза, я должна была удостовериться, что Хогвартс и наша спальня в башне Равенкло мне не приснились, что они и правда существуют, и утренняя возня моих соседок служила тому доказательством.

Когда год назад я оказалась в старинном волшебном замке, Школе магии и чародейства, когда я вошла в трапезный зал в окружении таких же новичков, как и я, когда старая шляпа на моей голове крикнула: «Равенкло!» – тогда я поверила, что чудо случилось со мной. Но еще долгое время я ложилась спать со страхом: а вдруг завтра я проснусь и обнаружу, что все еще живу в Гэйтсхеде, а Хогвартс мне лишь привиделся в горячечном бреду. Что если я все еще не оправилась от потрясения, пережитого в красной комнате, и мой рассудок помутился? Но каждый новый день убеждал меня, что мои страхи напрасны.

Кроме меня в Равенкло в тот год были приняты еще семь новичков – шесть мальчиков и одна девочка. То, что в Хогвартсе учатся вместе мальчики и девочки, казалось мне очень необычным, до сих пор я не слышала о совместных школах. Элен, ставшая моей лучшей подругой, сказала мне, что волшебников не так уж много, поэтому было бы непрактично делать две школы. Некоторые занятия у нас проходили совместно, но я слышала, что кое-кто из учителей этим недоволен. Большей же частью уроки мальчики и девочки посещали раздельно, потому что, как пояснила мне все та же Элен, бывшая для меня кем-то вроде проводника по миру волшебников, совет попечителей Школы считал, что девочкам совсем не обязательно знать сложные вещи вроде боевой магии или рецептов приготовления ядов, им стоит сосредоточиться на бытовых заклинаниях и домоводстве. Однажды я стала невольной свидетельницей спора нескольких старшекурсниц из разных колледжей с преподавателем заклинаний, девушки хотели посещать занятия вместе с юношами, чтобы узнать что-то кроме очищающих чар и зелья от простуды.

– Джейн! – от оклика Бетти, одной из моих соседок, я очнулась и поторопилась встать. Не следовало мешкать с умыванием и одеванием, чтобы не опоздать на завтрак. За этим строго следили дежурные и обо всех опозданиях докладывали декану. Наш декан, профессор Равенскрофт, хоть и не была излишне сурова, но я испытывала к ней большую симпатию и не хотела бы вызвать ее недовольство даже в малом. Профессор немного опекала меня в первые недели моего пребывания в Хогвартсе и очень поощряла мою дружбу с Элен Бернс. Она также присматривала за мной и еще несколькими учениками, остававшимися, как и я, на летние каникулы в школе. Словом, я относилась к ней очень тепло. Стоит ли упоминать, что ее предмет – а преподавала профессор Равенскрофт трансфигурацию – стал у меня любимым?

Первое время, когда я еще только привыкала к мысли о том, что я волшебница, я удивлялась всему, что видела и слышала в Хогвартсе. Оказалось, что юные волшебники изучают совсем не те науки, которые привычны для обычной английской школы. Здесь не было ни арифметики, ни литературы, ни даже закона Божьего, хотя, как рассказала мне опять же Элен, среди магов встречались и те, кто искренне верил в Бога. Церковных служб, разумеется, здесь не было тоже. Зато здесь обитали привидения – настоящие привидения! Я не на шутку испугалась, когда увидела их в первый же день в трапезном зале: память о случившемся со мной в красной комнате была еще жива, и мне стоило большого труда привыкнуть к мысли, что в Хогвартсе призраки – обычное дело, что их не стоит бояться. Даже сейчас, спустя год, я все еще относилась к ним с опаской, хотя они и правда не причиняли никому вреда, а Серая Дама, привидение нашего колледжа, даже, как я слышала, помогала равенкловцам в учебе. Я не рискнула проверить эти сведения, предпочитая во всем разбираться самой.

Учеба, на удивление, давалась мне легко, хотя я и опасалась, что буду среди отстающих, потому что совсем немного знаю о мире магии. Элен, с которой мы часто вместе готовили уроки – каждая свои, – уверила меня, что если бы во мне не было тяги к знаниям, шляпа не отправила бы меня в Равенкло.
– Ты необычайно любопытна, – заметила как-то моя подруга, после того как я целый вечер донимала ее расспросами о нравах и обычаях волшебников. – Это хорошее качество для учеников нашего колледжа, но знаешь, многое из того, о чем я рассказываю, можно узнать и из книг.
Я сконфузилась – очевидно, Элен устала от моих расспросов и деликатно намекнула мне, что в Хогвартсе не зря имеется библиотека. В библиотеку я попала в первую же неделю учебы и сразу захотела там поселиться: книги и чтение я любила и в Гэйтсхеде всегда старалась улучить минутку, чтобы уединиться с книгой. И если там я могла вызвать недовольство миссис Рид или Джона, то здесь никто не запрещал мне читать. Более того, я быстро заметила, что учеников Равенкло вообще редко можно было застать без книги, они читали даже в трапезном зале, и хотя порой учителя делали кому-то замечания, всерьез за это никого не наказывали.

Вот и сейчас я спускалась к завтраку с книгой под мышкой. Усевшись за стол рядом с Элен, я принялась за овсянку, попутно изучая «Самые необычные случаи применения заклинаний». Книга была не столько поучительной, сколько забавной, но мне непременно хотелось дочитать ее до конца. Увлекшись, я не заметила, как закончился завтрак, и очнулась только от того, что кто-то тронул меня за плечо.

– Ты успеешь дочитать это вечером, – мягко укорила меня подруга. – Занятия вот-вот начнутся, ты можешь опоздать, если не поторопишься.

Оглядев почти пустой трапезный зал, я всполошилась и почти бегом двинулась к выходу – первым занятием сегодня было Травоведение, а до теплиц еще следовало добраться. Травоведение меня не особенно увлекало, вероятно, потому что оно не могло похвастаться чудесами вроде преобразования предметов или эффектом от заклинаний, хотя кусачие кусты или дьявольские силки по-своему впечатляли. И все же я примерно и безропотно рыхлила, пересаживала, поливала и удобряла, утешая себя тем, что никакое знание не может быть лишним.

Признаться, я немного лукавила – далеко не все предметы в школьной программе вызывали у меня желание изучать их. Не особенно я любила Зельеварение, потому что никак не могла преодолеть страх и отвращение перед некоторыми ингредиентами и каждый раз внутренне содрогалась, когда нам предстояло потрошить очередных жаб или слизней. К счастью, профессор Персиваль, сухонький добродушный старичок, придерживался мнения, что юным девицам ни к чему знать его предмет в полном объеме, поэтому мы изучали лишь несложные и безопасные составы. Элен, кстати, напротив, очень любила этот предмет и была одной из лучших учениц профессора.

Еще одним не слишком любимым предметом стали для меня Предсказания. Профессор Кринн, преподававшая их, напоминала мне миссис Рид, хотя внешне вовсе не была на нее похожа. Высокая, болезненно худая, вечно одетая в черное, точно кладбищенская ворона, она была строга и неулыбчива. Ее поджатые губы и хмурый взгляд вызывали во мне душевный трепет даже на самых безобидных уроках, где мы учились разгадывать будущее по чаинкам или толковать сновидения. Но по-настоящему бояться ее я стала после одного очень памятного урока.

Традиционно занятия Предсказаниями проходили в одной из башен замка, куда мы поднимались по винтовой лестнице. Но в тот раз профессор через кого-то из старших предупредила нас, чтобы мы собрались в холле возле песочных часов всех четырех колледжей. Когда профессор подошла к нам, в ее руках был мешок, в котором что-то шевелилось. Она велела всем выйти на улицу, и последовала первой. В мешке у нее, как оказалось, была живая курица, и профессор сообщила, что сегодня мы будем изучать гадание по птичьим внутренностям. Оглянувшись, я увидела, как побледнели некоторые девочки. Профессор между тем велела всем стать кругом, чтобы наблюдать за ее действиями.

– Гадание по внутренностям животных, – говорила она, – имеет давнюю историю. Так гадали еще в древнем Шумере и Ассирии, Греции и Риме. Прорицатель вопрошал богов о будущем и узнавал их ответ по внутренностям принесенной жертвы. Часто живот вспарывали еще живой жертве, но нам сейчас достаточно и мертвой, – с этими словами профессор свернула курице шею. Кто-то вскрикнул, и профессор недовольно заметила: – Попрошу обойтись без обмороков и истерик, юные леди.

Затем она извлекла из своего одеяния нож, попутно отметив, что по правилам следует пользоваться специальным ритуальным ножом, но поскольку мы не древние жрецы, то для демонстрации сойдет и обычный. Ножом она рассекла птице грудную клетку и распорола живот, а затем, отложив его в сторону, аккуратно раскрыла разрез, чтобы стали видны внутренности птицы. Несколько девочек попятились, я же застыла камнем.
– Подойдите ближе, сударыни, – непререкаемым тоном заявила профессор.

Никогда прежде я не видела, как убивают и потрошат птицу или зверя, и зрелище этого повергло меня в шок.
– Смотрите и слушайте, – снова повелела профессор. – По состоянию внутренних органов, прежде всего печени, сердца, легких, селезенки и кишок, прорицатель судит о благоприятном или неблагоприятном будущем. Каждый орган отделяется, – с этими словами профессор снова воспользовалась ножом, вырезав распотрошенной курице сердце, – и осматривается. Значение имеет все: цвет и размер органа, – она протянула нам руку с птичьим сердцем, чтобы мы могли лучше разглядеть эти цвет и размер, – наличие или отсутствие изъянов или заболеваний, даже наличие паразитов в кишках. – Кишки также были извлечены на свет и продемонстрированы нам со всех сторон. Кто-то из девочек не выдержал и, всхлипнув, кинулся бежать. Еще несколько, судя по их нездоровому виду, с трудом сдерживали тошноту. Мне тоже было нехорошо – и от омерзительного вида вывороченного птичьего нутра, и от ужасного запаха, исходившего от кишков и прочих внутренностей.
– На основании осмотра прорицатель делает заключение, если прогноз неясен, гадание повторяется. Все останки после этого должны быть сожжены, – профессор подвела итог и оглядела учениц. – На сегодня закончим. Вы можете вернуться в замок.

Я не запомнила, как добралась до своей комнаты в башне Равенкло. Меня мутило, и горло перехватывало от спазмов. В голове не укладывалось: неужели волшебникам приходилось делать такое? Магия перестала казаться мне сказкой, мелькнула даже мысль – так ли хочу я становиться волшебницей? Обед я пропустила, не в силах думать о еде. Как оказалось, не я одна. В спальню вернулась Бетти и рассказала, что многим девочкам пришлось обратиться в Больничное крыло, так как они очень плохо себя чувствовали. Чуть позже заглянула обеспокоенная Элен, узнать, не случилось ли со мной чего. Услышав от нас с Бетти о сегодняшнем уроке Предсказаний, она вздохнула:
– О, я понимаю… Это действительно очень неприятно и пугающе. Мне тоже было худо после такого занятия. Я слышала от декана, что профессора Кринн уже не раз просили исключить эту тему из ее уроков, потому что ученицы потом несколько дней приходят в себя, но профессор почему-то отказывается. Я схожу к целительнице и попрошу у нее для вас успокаивающего зелья. Пожалуйста, постарайтесь забыть об этом, уверяю, никто не станет заставлять вас проделывать подобное самим. Хотя бы в этом профессор Кринн милосердна.

Я промолчала, про себя думая, что отныне никто не заставит меня считать профессора Кринн милосердной, напротив, я начала испытывать к этой даме еще больше неприязни, хотя и старалась не показывать этого на ее занятиях. К счастью, Элен оказалась права, других таких ужасных уроков у нас больше не было. Но все же увиденное так впечатлило меня, что еще долгое время я плохо спала. Мне снилась профессор Кринн, которая превращалась в большую черную птицу, и, вспарывая себе живот клювом, доставала из него собственные внутренности, раскладывала их на камнях и хриплым каркающим голосом объясняла, что нужно правильно все осмотреть. А потом мы должны были повторить за ней и извлечь внутренности друг друга, чтобы предсказать будущее. Я просыпалась в ледяном поту и со страхом ощупывала свой живот, чтобы убедиться, что он цел и мои сердце и печень на месте. Очевидно, Бетти тоже мучили кошмары, потому что часто я слышала по ночам ее плач. Нам потребовалось время и вмешательство декана Равенскрофт, чтобы хоть как-то успокоиться и перестать видеть эти кошмарные сны, но с тех пор Предсказания стали для меня тяжкой повинностью.

На мое счастье, на других предметах нам не приходилось делать ничего неприятного или ужасающего: на трансфигурации профессор Равенскрофт показывала нам, как преобразовывать одни предметы в другие, и иногда это бывало даже забавно, когда у книги, трансфигурированной из мыши, оставались четыре лапки, и она стремилась на них убежать, или у чернильницы топорщились ежиные иголки. С гордостью я могу сказать, что у меня подобные огрехи случались редко, и чаще всего профессор смотрела на результаты моих преобразований с благосклонной улыбкой. Вот и сегодня я вполне успешно выполнила все задания, справившись с ними одной из первых, и получила в награду несколько баллов для своего колледжа.

– Мисс Эйр, – обратилась ко мне профессор, после того как все ученицы успешно завершили свои превращения и записали домашнее задание, – будьте добры, зайдите ко мне, когда закончатся ваши утренние занятия.

– Да, мэм, – отозвалась я, не решившись спросить, для чего профессор меня приглашает. Любопытство терзало меня все оставшиеся два урока, да так сильно, что я не очень внимательно слушала профессора Трэверса, рассказывающего нам об истории магического мира, и, вероятно, схлопотала бы замечание, если бы Бетти меня вовремя не толкнула локтем.

Съев свой обед так быстро, как только позволяли приличия, я сказала Элен, что иду к декану и убежала. Профессор ждала меня в своем кабинете и любезно пригласила сесть, когда я вошла.
– Мисс Эйр, для начала я хочу сказать вам, чтобы вы не волновались – я попросила вас прийти не для того, чтобы в чем-то упрекать. Дело касается вас и вашей семьи.
– Но у меня нет семьи, мэм, – удивленно проговорила я. – Или вы имеете в виду семью миссис Рид, моей тети?
– Отчасти, мисс Эйр. Видите ли, вчера я получила письмо от мистера Эдриана Ллойда, вы с ним знакомы. Он иногда интересуется вашими успехами, и я, конечно, сообщаю ему, что вы очень прилежная и трудолюбивая ученица.
– Благодарю, мэм, – я почувствовала, как к моим щекам прилила краска от этой похвалы.
– Но вчерашнее письмо он написал не только поэтому. Мисс Эйр, вы говорили мне, что совсем ничего не знаете о родственниках вашего отца?
– Совсем ничего, мэм.
– А между тем, они интересуются вами. Точнее, один родственник. Мистер Ллойд пишет, что несколько месяцев назад в Гэйтсхед приезжал некий джентльмен, мистер Эйр. Он назвался братом вашего отца и спрашивал у миссис Рид о вас.
– О! – я не знала, что мне на это ответить. Ни о каком дяде я никогда не слышала, но почему бы ему не быть?
– Ваша тетя, по словам мистера Ллойда, сообщила мистеру Эйру, что вы учитесь в школе далеко от их поместья, и она не знает вашего точного адреса. Очевидно, мистер Эйр хотел забрать вас с собой, но по каким-то причинам не мог надолго задержаться в Англии и уехал, не успев вас разыскать. Обо всем этом мистеру Ллойду рассказала некая Бесси, прислуга вашей тети.
– Она была нашей няней, мэм.
– К сожалению, мистер Ллойд долго не посещал дом вашей тети, так что когда он узнал о том, что ваш дядя вас разыскивал, с того визита прошло уже много времени. Мистер Ллойд был так любезен, что предложил попробовать разыскать теперь уже мистера Эйра. Если вы этого захотите, конечно.
Найти моего дядю? Родного дядю? Еще год назад я, не задумываясь, заявила бы, что, конечно, хочу. Но сейчас, когда у меня был Хогвартс…
Видя мое замешательство, профессор Равенскрофт предложила:
– Вы можете подумать об этом и дать ответ позже, мисс Эйр. Обратитесь ко мне в любом случае.
– Хорошо, мэм. Спасибо вам, профессор.
– Вы можете идти, Джейн.

Признаюсь, то, что рассказала мне профессор Равенскрофт, меня взволновало. У меня есть дядя, который меня ищет! У меня, которая считала себя круглой сиротой, никому не нужной, есть близкий родственник! Какой он, мой дядя? Добр ли он? Станет ли он любить меня, если мы все-таки встретимся? А вдруг он такой же, как миссис Рид? Вдруг он будет так же холоден и строг со мной? И что же тогда делать с моей учебой в Хогвартсе? Согласится ли он оставить меня здесь или велит покинуть школу? А если согласится, должна ли я рассказать ему правду о себе? От миссис Рид я знала, что мой отец был пастором, а что если этот дядя тоже пастор? Как он отнесется к колдунье? Ни на один из этих вопросов у меня не было ответа, и это будоражило мой разум, мешая думать о чем-то другом. Уроки я в этот вечер сделала кое-как, полностью поглощенная совершенно иными мыслями. Элен заметила мое рассеянное состояние и спросила, позволено ли ей будет узнать, что меня так растревожило?
Конечно, я все ей рассказала – кто еще, как не лучшая подруга, мог бы дать мне совет и подсказать выход?
– Но разве это не замечательно? – спросила Элен, когда я сообщила о дяде. – Разве не прекрасно, что у тебя появится близкий, родной человек?
– А если он не станет мне близким? Если он окажется таким же противным, как миссис Рид? А вдруг у него есть семья, и она будет недовольна появлением какой-то бедной родственницы? Я не хочу снова чувствовать себя лишней и презираемой людьми, с которыми живу. Я не хочу, чтобы снова было так, как в Гэйтсхеде.
– Ты не сможешь этого узнать, пока не познакомишься с ним. Если этот мистер Ллойд разыщет твоего дядю, ты можешь написать ему. Вы обменяетесь письмами, и, возможно, по письму легче будет сложить о нем представление. Если он тебе не понравится, ты можешь отказаться от его опеки.
– Я думаю, что если он захочет стать моим опекуном, тетя с радостью на это согласится. Ты же знаешь, я для нее обуза, даже сейчас, когда мы с ней находимся за сотни миль друг от друга.
– И все же, я советовала бы тебе согласиться. Возможно, ты приобретешь намного больше, чем ожидаешь. – Элен ласково погладила меня по руке.
Я была благодарна ей за поддержку, но все еще не могла принять решение. В таких сомнениях я пребывала еще несколько дней, и мы с Элен еще пару раз говорили об этом. В конце концов, я решилась. После очередного урок трансфигурации я подошла к профессору Равенскрофт и сообщила, что хотела бы, чтобы мистер Ллойд, если ему будет не трудно, нашел моего дядю. Профессор ответила, что известит мистера Ллойда как можно скорее, но предупредила меня, что ожидание может затянуться. Я сказала, что готова ждать.
Теперь дни для меня потекли медленнее. Я по-прежнему посещала все занятия, готовила уроки вместе с Элен, подолгу просиживала в библиотеке за книгами, но все это время я не переставала гадать о том, что же будет со мной, когда мистер Ллойд разыщет моего дядю. Эти мысли настолько занимали меня, что я даже начала задумываться, а не попробовать ли мне реализовать на практике свои знания о предсказаниях будущего. Не на птичьих внутренностях, конечно, на чем-то более безобидном и менее пугающем. Я поделилась этой мыслью с Элен, и мы вместе почти час хихикали, воображая, как я буду гадать. На одном из ужинов я позаботилась припрятать свою чашку с остатками чая, и, вооружившись учебником, мы с Элен спрятались от всех в одном из пустых классов. Тщетно я пыталась разглядеть в рисунке чаинок свое будущее: то ли чаинки образовали узор, который не упоминался в учебнике, то ли – и это было намного вернее – я была такой плохой предсказательницей. Элен тоже не смогла ничего разглядеть в бессмысленном узоре чаинок, и мы довольно быстро прекратили свое занятие, отставив чашку в сторону.

Профессор Равенскрофт оказалась права, и ожидание действительно затянулось. Проходили недели, а никаких известий ни от мистера Ллойда, ни от моего дяди не поступало. Мое волнение немного улеглось, и я уже гораздо спокойнее относилась к мысли об обретении нового родственника. А может быть, думала я, его и вовсе не удастся разыскать. Хотя Элен говорила, что у волшебников есть свои методы, я все же заставила себя не слишком надеяться на удачу. В конце концов сейчас я не чувствовала себя одинокой, как чувствовала в Гэйтсхеде – у меня были друзья, и я была окружена людьми такими же, как и я сама.

Я вновь обратила все свое внимание на учебу и занялась уроками с прежним прилежанием. Преподаватели по-прежнему отмечали мое усердие, приносившее колледжу Равенкло баллы почти ежедневно. Чем бы ни закончилась история с дядей, решила я, я должна хорошо учиться. Возможно, мне придется заботиться о себе самостоятельно, и хорошее образование станет мне подмогой. Вероятно, кто-то сказал бы, что это были слишком взрослые и серьезные мысли для двенадцатилетней девочки, но моя жизнь складывалась так, что мне редко приходилось думать о забавах.

Меж тем приближалось Рождество, и многие ученики собирались покинуть Хогвартс, чтобы отправиться домой на праздники. В один из дней, когда мы с Элен прогуливались после занятий на свежем воздухе, она обратилась ко мне:
– Джейн, что ты скажешь, если я приглашу тебя провести Рождество со мной и моей семьей?
Это приглашение было настолько неожиданным, что я не сразу нашлась с ответом, а когда нашлась, то долго и горячо благодарила Элен за приглашение и, конечно, согласилась. Меня снедало любопытство: я никогда не видела других взрослых волшебников, кроме наших преподавателей и не могла представить, как живут волшебные семьи.
– У меня очень простая семья, – улыбнулась Элен. – Они с радостью примут тебя, я уже договорилась с мамой. И мои сестры очень хотят с тобой познакомиться, я часто пишу им о тебе.
Я знала, что у Элен есть три младших сестры, одна из которых вот-вот должна была пойти в Хогвартс.
– Элен, мне, наверное, следует приготовить рождественские подарки? Тогда мне нужна твоя помощь…

В оставшиеся до каникул дни я почти все свободное время посвятила подаркам. Купить их я не могла, так что решила, что просто зачарую что-нибудь по мере своих сил.
До дома Элен, а точнее до города ***, из которого я в прошлом году начала свое путешествие в Хогвартс, мы снова добирались на карете с фестралами. Элен видела их настоящий облик, потому что в детстве на ее глазах умер младший братик. Она описала мне фестралов, и по ее рассказу я решила, что не так уж много потеряла, не видя их по-настоящему.

Дома у Элен меня приняли так тепло и сердечно, как никогда не принимали в Гэйтсхеде. Отец Элен, добродушный и очень приятный джентльмен, расспрашивал меня о моих родственниках и сказал, что никогда не слышал о волшебниках с фамилий Эйр, так что, вероятно, мой дядя тоже окажется простецом. Но, возможно, это совсем не помешает ему быть хорошим человеком, сказал мистер Бернс, утешая меня. Миссис Бернс, на которую Элен была очень похожа, оказалась чудесной женщиной и любящей матерью. Она обнимала меня так же крепко, как обнимала Элен, и я почувствовала, как от такой ласки на мои глаза набегают невольные слезы.

Младшие сестренки, Роза, Кэтти и Эбби, вовсю старались меня развлечь, и вместе с этой семьей я провела одни из лучших дней в своей пока еще короткой жизни. Время пролетело так незаметно, что когда мистер Бернс сказал, что назавтра нам надо отправляться в Хогвартс, мы были очень удивлены: неужели прошло почти две недели?

А в Хогвартсе меня ожидал сюрприз. Профессор Равенскрофт встретила нас с Элен в холле и с улыбкой сообщила мне, что как только я отдохну с дороги, она ждет меня в своих комнатах. Надо ли говорить, что отдохнула я очень быстро? Мне не терпелось узнать, есть ли какие-то новости о моем дяде. Впрочем, судя по лицу профессора, я была почти уверена, что они есть.

В комнатах профессора меня ждали не просто новости – меня ждал мистер Ллойд! Я с радостью поприветствовала его, этого человека я могла считать одним из своих благодетелей, а возможно, даже друзей. Профессор пригласила нас выпить чаю, а уж после чая мистер Ллойд поделился со мной тем, что смог узнать.
– Ваш дядя, мисс Эйр, живет не в Англии, поэтому мне так долго не удавалось его найти. Но все же счастливый случай помог, и я его разыскал. Я написал ему и сообщил, что вы живы-здоровы и действительно учитесь в школе, а также о том, что вас известили о его попытке вас найти. Он прислал в ответ очень располагающее письмо, сообщив мне, что хотел бы удочерить вас, так как не имеет своей семьи, а вы стали бы ему дочерью и наследницей. Как я понял, ваш дядя отнюдь не беден. В письме была еще записочка для вас, и я привез ее. Там указан обратный адрес, так что вы теперь можете вступить в переписку с вашим дядей и без моего посредничества. Если хотите знать мое мнение, дамы, мистер Эйр кажется весьма добропорядочным человеком, и вы поступите правильно, если встретитесь с ним, мисс Эйр. Ну что, надеюсь, я порадовал вас новостями?

– Конечно, мистер Ллойд! Я так благодарна вам за все, что вы делаете для меня.
– Ну что вы, мисс Эйр. Вы прелестная юная леди, и мне доставляет удовольствие помогать вам.
– Я думаю, мы отпустим мисс Эйр, Эдриан. Она наверняка хочет поскорее прочитать записку от дяди, не так ли, Джейн?
– Спасибо, профессор. С вашего разрешения, я пойду.

Я не утерпела и развернула письмо еще в коридоре. Дядя писал то же самое, что уже рассказал мне мистер Ллойд. Что он брат моего отца, живет на континенте и хотел бы удочерить меня, так как у него нет семьи, а я сирота.

Я прижала письмо к груди: неужели у меня все-таки появится семья? Но если дядя хочет меня удочерить, он, наверное, захочет и увезти меня с собой? А как же Хогвартс? За те полтора года, что я провела в нем, я поняла, что люблю его, и не хочу покидать, по крайней мере, так скоро. Смогу ли я объяснить это дяде? Я задумалась. Что мне делать, если передо мной встанет выбор – семья или Хогвартс? Изо всех сил я пожелала, чтобы мой дядя оказался добрым человеком и разрешил мне остаться в школе. А к нему я приезжала бы на летние каникулы. Наверное, мне стоит написать ему об этом, решила я. Да, так и сделаю. Я напишу ему и расскажу о себе. И пообещаю приехать летом. Или, возможно, приедет он сам, ведь если он и впрямь собрался меня удочерить, ему нужно будет уладить формальности с миссис Рид. И тогда мы встретимся. Может быть, я даже смогу показать ему Хогвартс.

С этими мыслями я наконец поднялась в башню Равенкло. Элен, ожидавшая меня в гостиной, с волнением спросила:
– Ну, что, Джейн, какие у тебя новости?

Улыбнувшись ей, я ответила:
– Самые лучшие, какие только могут быть.

Продолжение следует...

@темы: фанфикшен, фандомное

---

Лето 2018

На удивление плодотворным выдалось лето))) Мало того что диплом, так еще и фичков на ФБ написала столько, сколько раньше ни на один конкурс не писала. Аж семь. Вроде бы. Потихоньку тащу их сюда, шобы было.

Начну с "Крэнфорда", по которому написались драббл и миник на низкорейтинг.

Название: Сестры
Канон: сериал «Крэнфорд»
Автор: Morane
Бета: Fool Moon
Размер: драббл, 663 слова
Персонажи: Матильда Дженкинс, Дебора Дженкинс, Мэри Смит
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: после смерти старшей сестры Матильда Дженкинс вспоминает о разном
Примечание: автор фанфика еще раз обращает внимание, что опирается на сериал «Крэнфорд», а не на роман Э. Гаскелл

Из забытья Матильду вывел голос Мэри:
– Мисс Мэтти, уже смеркается. Может быть, мы зажжем свечи?
– Что? Ах да, моя милая… Свечи… Конечно, мы зажжем… две, как обычно. Дебора всегда зажигала две свечи. Она была права, несомненно…
Дебора была всегда и во всем права, в этом Матильда убеждалась всю свою жизнь. Даже если когда-то Матильда осмеливалась думать, что Дебора, возможно, ошибается, последующие события показывали, что ошибалась сама Матильда. Дебора ошибаться не могла, ведь она была образцом воспитанности, здравомыслия и учтивости. Она была одной из тех, на чье мнение полагался весь Крэнфорд, потому что Дебора всегда знала, как нужно поступить правильно. Она была опорой и примером, она была незыблемой константой в жизни Матильды, Матильда привыкла спрашивать ее совета во всех, даже самых мелких и незначительных, делах и всецело доверять ее суждениям о вещах, о людях и окружающем мире. Кто еще мог бы судить об этом более здраво, чем Дебора? Кто так непреклонно направлял и наставлял бы Матильду, как не она? И кто будет делать это теперь, когда Дебора покинула ее ради более совершенного мира?

– Не хотите ли чашку чаю, мисс Мэтти? – и снова голос Мэри отвлек совершенно потерянную Матильду от воспоминаний.
– Спасибо, Мэри, я бы правда выпила чаю… Мэри, а где чашка Деборы? Скажи служанке, чтобы принесла ее тоже.

Мэри кивнула и вышла дать распоряжения, а Матильда вновь погрузилась в раздумья. Как же теперь она станет справляться одна? Сможет ли она так же хорошо и экономно вести дом, как это всегда делала сестра? Чьего совета она спросит, когда он ей понадобится? Конечно, крэнфордские дамы поддержат ее, на их дружеское участие Матильда может рассчитывать, но кто заменит ей Дебору? Нет, вряд ли на свете существует кто-то, способный ее заменить.

Матильда промокнула глаза кружевом платка и взяла чашку с чаем, который налила для нее Мэри.
– Ты так заботишься обо мне, дорогая.
– Мне приятно заботиться о вас, мисс Мэтти, ведь вы и мисс Дженкинс всегда были так добры ко мне.
– Да, моя сестра была очень добра ко всем. То есть, иногда она могла быть немного строгой, но лишь потому, что желала лучшего…
– Конечно, мисс Мэтти, весь Крэнфорд знал о добросердечии и справедливости мисс Дженкинс, и весь Крэнфорд сейчас скорбит о потере.

Глаза Матильды вновь увлажнились, а рука, державшая чашку, задрожала.
– Ах Мэри, я сгораю со стыда, когда думаю, что иногда сердилась на нее, а однажды даже… даже накричала и обвинила в том, что несчастлива из-за нее. Я была такой неблагодарной! – это были воспоминания настолько давние, что большую часть времени Матильда напрочь забывала о них, но сейчас они вернулись и заставляли Матильду испытывать вину. – Когда-то много лет назад я была… я питала благосклонность к одному молодому человеку, и он тоже… был заинтересован мной, но моя семья тогда переживала ужасные дни… и Дебора убедила меня, что с моей стороны будет очень эгоистично доставить им новые страдания, ведь того человека они не считали для меня подходящим. Я всегда слушалась Дебору. И тогда послушалась. А потом, через несколько лет, когда наших родителей уже не было в живых, между нами случилась размолвка, и тогда я сказала ей, что это из-за нее я не вышла замуж… ах, я снова повела себя слишком эгоистично и не думала, что сестра тоже всем пожертвовала ради меня… Она простила мне эти гадкие слова и никогда, никогда не напоминала о них, но что если они все это время причиняли ей боль?
– Мисс Мэтти, – Мэри опустилась на ковер перед Матильдой и легонько сжала ее морщинистую руку. – Я уверена, ваша сестра очень любила вас даже несмотря на… тот случай. Я уверена, что она никогда не дала бы вам дурного совета и всегда заботилась только о вашем благе.
– О да, – Матильда улыбнулась сквозь слезы. – Дебора была ангелом для нашей семьи и для меня.
– И конечно, она бы не хотела, чтобы вы плакали и корили себя, правда?
– Она бы сказала мне строго: «Что толку в пустых сожалениях, Матильда?» или «Мы должны принять это с достоинством, как и полагается леди», – улыбка Матильды была полна нежности и грусти. – И она была бы права, как и всегда. Мы должны принять это с достоинством. Не так ли, Мэри?


Название: Розы мисс Пул
Часть канона: «Крэнфорд»
Автор: Morane
Бета: Kaisla
Размер: мини, 1 273 слова
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: в саду мисс Пул в очередной раз расцвели розы
Примечание: в заявках просили Крэнфорд, в меру своих скромных сил стараюсь исполнить

— О моя дорогая, — взволнованно сказала мне мисс Матильда Дженкинс, вернувшись с прогулки. — Я должна сообщить вам поистине удивительную новость! Только что в бакалейной лавке я встретила мисс Пул, и она поведала мне, что розы уже расцвели! Это чудесно, не правда ли?

— О, действительно удивительная новость! — воскликнула я. — В этом году они расцвели необычайно рано, вам не кажется?

Мисс Мэтти согласно закивала. Весь ее сияющий вид говорил о том, что она невероятно гордится этими розами, словно сама была одной из них. О, эти розы были гордостью не только мисс Мэтти, но и всего Крэнфорда. Они произрастали в садике мисс Пул и были выписаны ею из самого Лондона, так что по праву считались лучшими в Крэнфорде. Мисс Пул говорила, будто ее уверяли, что точно такие же розы растут в Сент-Джеймсском парке, и у нас не было ни одной причины сомневаться в ее словах. Ни одна другая крэнфордская дама, имеющая в своем садике розовые кусты (а таковые имели все), не могла соперничать с мисс Пул в деле разведения роз. Даже высокородная миссис Джеймисон не смела оспаривать единогласное крэнфордское мнение, что розы мисс Пул — лучшие в Крэнфорде. А может быть, и во всем графстве. Никакие другие не сравнятся с ними ни по красоте и величине цветков, ни по степени благоухания. Цветения этих роз ежегодно ждал весь город, и это событие обычно становилось главной темой во время традиционных визитов и чаепитий. Большинство дам считало своим долгом нанести визит мисс Пул в это время, чтобы лично выразить свое восхищение ее розами и иметь счастье вдохнуть их необычайно сильный аромат.

— Мисс Пул пригласила нас завтра на чашку чая, — сообщила тем временем мисс Мэтти, снимая перчатки и шляпку и передавая их Марте, служанке. — Она говорит, что в этом году розы дали еще больше бутонов, чем в прошлом, она их пересчитывает каждое утро и каждый вечер.

— Неужели? — только и смогла ответить я.

Визит был отдан в положенное время, чай выпит, розы осмотрены и расхвалены, как они того и заслуживали. Кроме нас в этот день с визитами у мисс Пул побывали почти все дамы Крэнфорда, кроме, пожалуй, высокородной миссис Джеймисон, которая, вероятно, еще не знала о розах, а возможно, сочла неприемлемым столь значительной особе, как она, наносить визит в один день с куда менее значительными.

На следующий день, едва часы на каминной полке отбили десять, в нашу входную дверь постучали. Я говорю — постучали, хотя, возможно, здесь более подошло бы слово "заколотили", потому что стук не прекращался до тех пор, пока Марта не открыла дверь. Через минуту она появилась в гостиной, где я читала книгу (мисс Мэтти еще не спускалась), и доложила, что нас немедленно желает видеть мисс Пул и что она чрезвычайно взволнована. Правда, Марта сказала, что «она выглядит так, будто бежала сюда от самого Лондона, запряженная в карету вместо лошади, а за ней гнались все бесы преисподней». С удивлением я отложила книгу и велела Марте пригласить мисс Пул в гостиную. Не успела я отдать распоряжение, как мисс Пул вбежала сама, не дожидаясь приглашения. Должна сказать, что Марта не слишком погрешила против истины, описывая внешний вид мисс Пул. Она тяжело дышала, лицо ее было раскрасневшимся, чепец сбился набок, на ней все еще был фартук, в котором она, очевидно, выходила в сад.

— Это ужасно! — закричала она, едва войдя. — Это неслыханно! Это величайшее преступление! Я пойду к мировому судье, я потребую найти этого преступника, этого закоренелого вора, это чудовище, для которого нет ничего святого! О, я сейчас лишусь чувств! — с этими словами она упала в кресло, и я поспешно отправила Марту за нюхательной солью.

— Мисс Пул, что случилось? Что заставило вас так разволноваться?

— Случилось, о случилось страшное, поистине страшное. Никогда, никогда Крэнфорд не знал такого святотатства… О, моя душа трепещет при одной мысли… Я не могу поверить… Мисс Мэтти! — взвизгнула бедная дама, обращаясь к мисс Матильде, входящей в гостиную. Очевидно, она услышала шум внизу и спустилась узнать, что происходит. — Мисс Мэтти! Ее похитили! Коварно, подло, под покровом ночи…

— Кого похитили? — мисс Матильда прижала ладони к щекам, готовясь услышать страшные вести.

— Мою красавицу, мою гордость, мою лучшую розу! — и мисс Пул разразилась слезами.

Мне и мисс Матильде понадобилась почти четверть часа и две чашки чая, чтобы успокоить мисс Пул и услышать от нее подробности. Мисс Пул поведала нам, что утром вышла в сад, чтобы полюбоваться на свои розы, подрезать и полить их, а когда пересчитала, то обнаружила, что одной не хватает.

— Их было четырнадцать вчера вечером! А сегодня утром я насчитала только тринадцать! Тринадцать, вы понимаете? Одной не хватает! Ее кто-то похитил ночью! Какой-то негодяй, посмевший поднять руку на святое! Он похитил не просто розу, нет! Он похитил самую лучшую, самую крупную и ароматную розу! Она была моей любимицей, я всегда любовалась ею дольше остальных и даже разговаривала с ней… Неужели в Крэнфорде нашелся злодей, который решил поглумиться над моей бедной беззащитной девочкой… — и мисс Пул вновь зарыдала.

К обеду весь Крэнфорд знал о чудовищном несчастье, постигшем мисс Пул и ее розы. Дамы, еще вчера приходившие с визитом, чтобы выразить свое восхищение, теперь спешили навестить мисс Пул, чтобы выразить соболезнования и поддержать ее в горе. И хоть краешком глаза поглядеть на обворованный розовый куст. Был немедленно предпринят военный совет, который решил обратиться к капитану Брауну с требованием разыскать вора и справедливо наказать его за чудовищный поступок.

Домой мы с мисс Мэтти вернулись после чая, и она, сказав, что желает отдохнуть, так как от всех этих треволнений у нее разболелась голова, поднялась к себе. Я же решила немного посидеть в гостиной, но едва успела присесть, как вошла Марта и сказала, что хочет мне что-то сообщить. При этом она имела чрезвычайно виноватый вид, и я подумала, что она опять напутала с ужином или забыла что-то купить в лавке.

— Мисс, — пробормотала Марта, не глядя на меня, — мисс, вы не могли бы зайти на кухню?

С большой неохотой я встала и пошла вслед за Мартой. На кухне она остановилась и, все еще сохраняя виноватый вид, заговорила шепотом:
— Мисс, я утром слышала, что у мисс Пул приключилось, да и потом мне жена зеленщика еще рассказала, а ей сказала служанка мисс Форрестер…

— Пожалуйста, короче, Марта, — взмолилась я. Нельзя сказать, что я не испытывала сочувствия к мисс Пул и ее горю, но тема роз успела мне порядком надоесть за сегодняшний день.

— Ну так я к чему… Значит, знаю я, что у мисс Пул жутко красивую розу покрали. Она очень сердится? А если узнают, кто покрал, его в тюрьму посадят?

— Вряд ли его посадят в тюрьму, Марта, но, наверное, ему придется заплатить штраф.

— Ой, штраф-то ладно, лишь бы не в тюрьму… — Марта всхлипнула и вытерла лицо рукавом.

Меня насторожили эти слова.
— Марта? Неужели ты знаешь…

Всхлипнув еще громче, Марта закивала. Я была растеряна настолько, что потеряла дар речи.

— Вы только мисс Мэтти не говорите, я ж ничего не знала, а она подумает, что нарочно, вдруг она меня уволит, а мне тут нравится, и я уже ему сказала, что он дурак, что по чужим садам лазит…

— Марта, — едва выговорила я, — о ком ты говоришь? Кто украл эту розу?

— Это Джим Херн, приятель мой… — прошептала Марта и подвела меня к маленькой нише в стене, скрытой от посторонних глаз занавесочкой. Там в грубом деревянном сосуде стояла украденная роза, ее кремовые лепестки чуть привяли, но она все еще была прекрасна и источала благоухание.

— Он решил меня порадовать на мои именины, вот и залез к мисс Пул. Он подумал, что никто не заметит, если он стащит один цветок, там ведь их много. Он не хотел дурного, мисс, не отправляйте его в тюрьму-у-у-у… — и Марта разрыдалась.

Признаюсь, я редко попадала в столь щекотливое положение. Разумеется, вора, какими бы благими ни были его цели, следовало наказать, но в то же время предавать этот случай огласке мне не хотелось. Джим Херн, крэнфордский плотник, был славным малым, а у мисс Пул, в конце концов, оставалось еще тринадцать роз… Мне следовало подумать над этим.

Продолжение следует...

@темы: фанфикшен, фандомное

---

Традиционно-предновогодний псто

Кто желает пополнить свою коллекцию новогодних открыток очередным шыдевром от меня, отмечайтесь в комментах. Ну и если есть пожелания - высказывайте, приму к сведению)

@темы: всякая всячина

---

Подарок для Mimesis

Запоздалый, но все же подарок на день рождения для  Mimesis! Изначально я села писать другой текст, но его замысел разросся чуть не до макси, я его хз когда еще напишу, поэтому вместо него дарю сиквел к "Добрым советам". Впрочем, его можно читать и отдельно. Традиционно - снейджер, но опять закадровый.

Пока без шапки))

Снейп появился в Малфой-мэноре ни свет ни заря.
– Выпить есть? – спросил он прямо с порога. Точнее, с камина. Люциус внимательно посмотрел на него, потом посмотрел еще раз и молча достал бутылку из бара. Что бы там ни случилось у Северуса, дело было явно серьезное и тянуло не меньше, чем на вИски. Рановато, конечно, но жене он как-нибудь объяснит. Попозже.

Ничего не говоря, Снейп плюхнулся в кресло – именно плюхнулся, из чего Люциус сделал вывод, что все еще хуже, чем он думал. Открыв виски, он плеснул себе и другу, но Снейп перехватил у него бутылку и добавил в свой бокал еще. Замахнул залпом, снова налил и опять замахнул. У Люциуса упало сердце. В таком состоянии он не видел друга очень давно. Даже в первый послевоенный год, когда оба они находились в подвешенном состоянии, ожидая судебных приговоров… Да что ж там стряслось-то?

– Проблемы, Северус? – Люциус постарался придать голосу максимум незаинтересованности, глядя на то, как в друге исчезает третья порция виски.
Снейп ответил не сразу, а когда заговорил, голос его напоминал скрип рассохшегося дерева:
– Она меня выгнала.
– Как выгнала? – изумление Люциуса было настолько велико, что он даже не попытался его скрыть. – Что, насовсем?

Снейп пожал плечами и ничего не сказал, а Люциус не настаивал на ответе. Неужели все-таки разругались? Когда два года назад его друг неожиданно для всех женился на собственной бывшей студентке, многие были шокированы. Общественность отнеслась к этому браку с неодобрением, ожидая скандалов и скорого развода, но супруги жили на удивление мирно. Люциус поначалу опасался, что Снейп, который гениально умел портить отношения, и здесь проявит свои таланты, но опасения не оправдались. И вот на тебе – выгнала!

Бутылка пустела, Снейп мрачнел, хотя, казалось бы, – куда уж больше. Люциус предпринял еще одну попытку разговорить друга:
– Может, еще помиритесь?
– Я не знаю, Люц, – на сей раз попытка увенчалась успехом, Снейп хотя бы перестал молчать и немного притормозил с виски. – Она велела мне убираться к дьяволу и не приближаться к ней.
– Без причины? Просто так, ни с того ни с сего?
– Если ты намекаешь, что я в чем-то провинился, то… если и так, я не знаю, в чем именно.
– И ты просто взял и ушел, даже не выяснив, почему тебя выставляют?
– Мне весьма недвусмысленно сообщили, что меня не желают видеть. Разумеется, я ушел. Что еще я должен был, по-твоему, сделать?
– Я бы по крайней мере узнал, в чем меня обвиняют. Может, это недоразумение?
Снейп поморщился и снова приложился к бокалу.
– Не в моих правилах устраивать сцены. К тому же, она и так была на взводе, а ей вредно…
– Северус, ну ты даешь! Если это просто истерика беременной женщины…
– Она беременна уже почти девять месяцев, и до сих пор за ней не водилось привычки устраивать истерики.
– Мерлин мой, да мало ли что могло прийти ей в голову! Вот Нарцисса, я помню, все время подозревала меня в изменах, я кучу нервов извел, доказывая ей, что она ошибается. По-моему, ты сглупил, мой друг. Давай-ка, выпей антипохмельное и отправляйся домой налаживать отношения.
– Я не стану навязываться, если не нужен… – Снейпа прервал легкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Люциус, и в комнату вплыла его супруга. Она одним взглядом окинула стол с недопитой бутылкой и полным отсутствием закуски, слегка нетрезвого мужа и основательно – Северуса, взмахом ресниц дала Люциусу понять, что его ждет долгий разговор, и обратилась к Снейпу:
– Северус, к тебе пришли.

Пока тот соображал, что ему ответить, в комнату вслед за хозяйкой вошла сама Немезида в облике Минервы МакГоннагал. Люциус моментально почувствовал себя хулиганом на педсовете, Северус, как он подозревал, ощущал примерно то же самое.
– Так я и думала, – изрекла Минерва. – Топишь горе в бутылке.
Снейп буркнул что-то неразборчивое, вроде «где хочу, там и топлю».
– А между прочим, твоя жена второй час рыдает и порывается бежать тебя искать. Она уверена, что ты рванул чуть ли не топиться. Что за ребячество, Северус?

Люциус решил, что ему не стоит присутствовать при этой выволочке, и судорожно искал пути к отступлению. Увы, выйти незаметно он не мог, так как Минерва преграждала ему путь, а аппарировать было бы совсем неприлично. Поэтому он постарался слиться с креслом и не отсвечивать.
– Она сказала, что не желает меня видеть и чтобы я убирался. Я убрался.
– Мерлин всемогущий, Северус! Ты же не на уроке трансфигурации, чтобы делать из мухи слона! К твоему сведению, у девочки начались схватки, и она просто перенервничала, женщины во время схваток еще и не такое сказать могут, а ты принял все за чистую монету.
– Она сказала то, что думает, Минерва. Не держи меня за дурачка.
– Она была напугана и взвинчена, Северус. И уж прости, что напоминаю, но разве ты сам никогда в порыве эмоций не произносил слов, о которых потом жалел? Не упрямься и ступай домой, Гермиона вот-вот родит, и ты не простишь себе потом, если не будешь с ней рядом в этот момент.
Минерва вышла.

Северус, успевший вскочить, опустился обратно в кресло, потер ладонями лицо и вздохнул:
– Гермиона вышла замуж за идиота.
Люциус в общем-то был с этим умозаключением согласен, но высказывать согласие вслух не решился и потому только сочувственно хмыкнул.
Нарцисса вернулась и протянула Снейпу флакончик с антипохмельным. Виновато посмотрев на нее, Снейп осушил флакон и, поблагодарив, исчез в камине. Оставшись наедине с женой, Люциус еще раз попытался испариться, но был остановлен негромким:
– Милый, мне надо сказать тебе пару слов.

***
Несколько часов спустя сова принесла Малфоям небольшой свиток, в котором знакомым почерком было выведено: «Помирились. Мальчик. Игнациус. Почти десять фунтов. Гермиона в порядке. Нарцисса, не согласишься ли ты стать крестной?».

@темы: гарри поттер, фанфикшен, фандомное

---

Вопрос котовладельцам

Так вышло, что неделю назад я подобрала кота-потеряшку, пожалела беднягу. Живет он пока у меня изолированно, на балконе, но когда закончится срок карантина, встанет вопрос, как знакомить его с уже имеющимся законным жильцом квартиры.

Есть ли у кого-то опыт подселения одного взрослого кота к другому? Как их знакомить без ущерба для психики и здоровья, в том числе моих? Оба животных стерилизованы.

@темы: всякая всячина

---

Учебы псто

Самое главное в учебе то, что она наконец-то закончилась. Нет, я вообще люблю учиться, еще бы не надо было курсовые/статьи/дипломы писать. Статьи я, кстати, за два года магистратуры так ни одной и не написала, и ничо. Спокойно допустили до защиты, даже ай-яй-яй не сказали.

Диплом я, как мне и предсказывали, писала за 2 недели до защиты. Ну, нормальный студент ящетаю))) Защита была позавчера и прошла спокойнее, чем предполагали я и мой научник. Зато аттестационная комиссия узнала, что такое фанфикшн Надеюсь, я не очень поломала им психику этой информацией

Хочу сказать ПРОСТО ОГРОМНОЕ СПАСИБО Даше  Mimesis, которая мне очень-очень помогла и с подбором текстов, и с рецензией на мой магистерский опус.

Кажется, учиться мне уже хватит)))

@темы: всякая всячина, филология

---

Троды плудов

То, что должно было стать защитной речью, но не стало

Название: Добрые советы
Автор: Morane
Бета: сам себе режиссер
Тип: джен, упоминается гет
Пейринг: СС, ЛМ, упоминаются ПП и ГГ
Размер: мини
Рейтинг: G
Дисклаймер: все не мое
Краткое содержание: Что может быть лучше дружеской беседы и ценного совета?
Статус: закончен

– Так нельзя, друг мой. Ты себя загонишь, – Люциус покачал головой и вздохнул, глядя на Северуса Снейпа, нервно бегающего взад-вперед по Малой гостиной мэнора и честящего на все корки Хогвартс, студентов, преподавателей, Совет попечителей и Министерство Магии.
– Они меня достали, все! До самых печенок! Вот хуже Лорда, ей-Мерлин, – Снейп на мгновение остановился. – Где были мои мозги, когда я согласился вернуться на пост директора? Сидел бы себе сейчас спокойно в Азкабане, сам с собой в крестики-нолики играл… Никаких учебных планов и педсоветов, никакого Гриффиндора – тишь да гладь…
– У тебя слишком развито чувство долга, Северус. Прямо-таки неприлично развито. Для слизеринца, разумеется, – Люциус повертел в руках палочку, в который раз подумав, что старая, отобранная Темным-не-к-ночи-будь-помянут-Лордом, была лучше. – Сядь, не мельтеши. Выпей, вон, коньяку и успокойся.
Снейп еще немного потоптался и со вздохом сел в кресло напротив Малфоя. Что-то нервы и впрямь ни к черту: учебный год еще не перевалил за середину, а он, Северус, уже вымотался и устал так, как уставал только в тот мерзкий первый год своего директорства, когда его ненавидела вся школа.
– А еще Министр предложил устроить в конце учебного года бал, якобы в честь пятилетия победы над Лордом, и ждет от меня начальный план и смету уже к январю. Нет, ты понимаешь? Бал! Какой, к черту, бал, когда в конце года студенты должны думать об экзаменах, а не о танцульках! Я ему битый час доказывал, что мы школа, а не увеселительное заведение, хочет бал – пусть в своем министерстве устраивает, а про Хогвартс забудет! Ведь вся дисциплина и успеваемость в летнем семестре полетят коту под хвост! Нет, он уже решил… Решил он, мать его!
Северус, забывшись, стукнул по столу бокалом, и снова выругался, когда недопитый коньяк оказался на нем, на столе, на ковре и даже на Люциусе.
– Извини, Люциус, – Снейп взмахнул палочкой, убирая коньячные пятна со стола и своей мантии. Малфой проделал то же самое и снова заметил:
– Так нельзя, Северус. Тебе нужно как-то отвлечься от всего этого, а то до бала ты не доживешь – или в Азкабане окажешься, или в Мунго.
– И как я, по-твоему, должен отвлечься? – усмехнулся Снейп.
– Переключи свои мысли на что-то приятное, – Люциус неопределенно помахал рукой, – на что-то такое… отдых, например.
– Какой отдых, Люциус? Когда?
– Рождественские каникулы скоро. Сдай свой Хогвартс заместителю и сбеги оттуда куда-нибудь к побережью моря. Средиземного. Представляешь: волны, белый песок, много солнца, много вина, местная красотка, готовая скрасить вечерок… – Малфой прикрыл глаза, но тут же встрепенулся и с опаской глянул на дверь – не слышала ли супруга.
– И никаких студентов… – задумчиво пробормотал Северус.
– Никаких, – поддержал друга Люциус. – Студентов, министров, уроков, баллов – ничего, целых две недели. Вернешься как новенький.
– Мда? Может, ты и прав… А плясками пусть Минерва занимается, она организаторскую работу любит…
– Вот-вот, – поддакнул Люциус. – Она пусть занимается, а ты развейся. Я тебе сейчас адресок запишу, скажешь, что от меня, – примут как родного!

***

– Я что-то не понял, – Люциус недоуменно воззрился на невесть откуда взявшегося Снейпа. В черном сюртуке, застегнутого на все пуговицы Снейпа. Нисколечко не загорелого и какого-то обреченного Снейпа. – Сегодня второе января, ты еще неделю должен быть в отпуске! Какого дементора ты вернулся?
– Я вспомнил об одном деле…
– О каком деле, Северус? Мы же договорились, что ты оставишь все дела до следующего семестра!
– К сожалению, это дело нельзя было оставить, – Снейп угрюмо посмотрел на друга. – Нальешь?
Люциус вместо ответа призвал домовика и велел принести коньяк.
– Что-то ты бледновато выглядишь, – подозрительно прищурился Малфой, когда они с удобством расположились в его кабинете и сделали по паре глотков. – И не скажешь, что с Ривьеры вернулся.
Северус долго что-то разглядывал в своем бокале, а потом буркнул, не поднимая глаз:
– Я не был на Ривьере.
– Как не был? – Люциус чуть не подавился коньяком. – Я же лично тебя туда проводил, портключ сам настраивал…
– Ну… – Северус замялся. – Я прибыл на место, хотел честно отправиться в тот пансиончик, который ты советовал, но подумал, что раз уж я во Франции, то можно заглянуть кое-куда – давно хотел, а времени не было, – а потом уж на побережье…
– Иии? – обвиняющим тоном протянул Люциус.
– И… увлекся. Ты бы видел, какая там библиотека!
– Там – это где?
– В Авиньоне, – вздохнул Северус. – И в Тулузе. И в Реймсе.
– Подожди, в каком Реймсе? – Малфой опешил. – Реймс же в другой стороне!
– Ну да, – снова вздохнул Снейп. – Но раз уж я все равно был во Франции…
Малфой закатил глаза.
– Я даже не стану спрашивать, что ты там делал, друг мой, и так понятно, что не на песочке лежал.
– Я отдыхал, между прочим! – возмутился Снейп. – Переворошил гору книг и рукописей, нашел несколько любопытных рецептов, придумал пару идей, только бы время выкроить, чтобы заняться… Грейнджер встретил.
– Кого? Ах, эту… где ты мог ее встретить?
– Да там же, в авиньонской магической библиотеке. Она тоже там копалась.
– И? – Малфой заинтересованно выгнул бровь.
– Что – и? Поздоровался, – Снейп поднял свою в ответ.
– А дальше?
– А дальше занялся своим делом. А она – своим. Кстати, она тоже была в отпуске.
– И почему я не удивляюсь… – пробормотал Люциус себе под нос. – Так значит, – добавил он громче, – ты уже вернулся в Хогвартс?
Снейп кивнул.
– И оказался нужен всем и сразу. Еле к тебе вырвался, какие уж там эксперименты…

***

– У тебя есть веревка? – мрачно спросил Снейп, выходя из камина в холле мэнора и отряхивая мантию.
– Что, так достали? – участливо спросил Люциус, провожая гостя в кабинет.
– Даже Лорд был милосерднее, – Снейп откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Министерство меня без соли доедает из-за этого бала, чтоб его!
– Ты же, кажется, поручил его МакГоннагал?
– Поручил… Но трясут все равно с меня. Все эти списки гостей, меры безопасности, развлекательная программа… да на кой мне это надо? Предложил Минерве поменяться креслом, так она отказалась, кошка старая! Тебя, говорит, Северус, замок выбрал, ты, говорит, больше всех достоин… Я не достоин, я достан! Или достат… в общем, ты понял. Что мне предпринять, чтобы они отстали и дали мне спокойно заниматься своим делом? Даже моя репутация уже никого не пугает!
– Ну… – Люциус побарабанил пальцами по столешнице. – Надо внушить им, чтобы не лезли к тебе по пустякам.
– Да что ты? – усмехнулся Снейп. – Вот прямо внушить? Через империус? Да, ты прав. Я тогда точно от всех отдохну. В камере Азкабана. Может, это и выход?
– Зачем же так радикально, мой друг? – Люциус развел руками, показывая, что пошутил. – А знаешь… если серьезно… может, тебе женщину найти?
– Кого? – Снейп распахнул глаза и уставился на друга. – Ты издеваешься что ли? Чтобы я окончательно сдох?
– Да нет, напротив, – улыбнулся Малфой. – Если твой заместитель узнает, что у тебя сдвиги в личной жизни, она, сентиментальная старая ду… де… женщина, и сама от тебя отстанет, и других не подпустит. Что ты на меня так смотришь? Уверяю тебя, Северус, так и будет, или я не Люциус Малфой.
– Что-то мне не нравятся твои идеи…
– Когда это я давал тебе плохие советы, Северус? – Люциус состроил выражение оскорбленной невинности на лице.
– Дай подумать – когда рекомендовал мне вступить в ряды Упивающихся смертью?
– Ничего подобного, я искренне считал этот совет хорошим. Оно, конечно, потом оказалось… но вначале я верил в лучшее!
– Ладно, извини, что поднял тему, – Северус поморщился.
–А про женщину ты подумай, подумай, – снова заговорил Малфой. – Только думай тщательно, с дальним прицелом – чтобы и жениться потом. Ты только представь, – перебил он уже собиравшегося что-то сказать Северуса, – ты после тяжелого рабочего дня возвращается домой, а там тебя ждет накрытый стол, ужин, жена, которая и выслушает, и посочувствует, и приласкает, и… остальное все. А в выходные вы будете вместе… ну… не знаю, гулять что ли… Представил?
– Вместе… представил… – как-то тихо и даже немного мечтательно выдохнул Снейп.
– Ты только с умом выбирай, не хватай первую попавшуюся, – добавил Люциус. – Хочешь, с Нарциссой посоветуемся? Она тебе самую лучшую найдет!
– Не надо с Нарциссой! – поспешно воскликнул Снейп, представляя, во что может вылиться эта затея с привлечением Нарциссы. – Я сам как-нибудь…
– В том-то и дело, что ты как-нибудь, – попенял другу Люциус. – А надо – с умом. Ты, между прочим, очень выгодная партия – герой, орденоносец, директор Хогвартса… Ни одна женщина такого не упустит. По крайней мере, ни одна слизеринка точно.
– Нет, – подумав, покачал головой Снейп. – Не хочу, чтобы меня выбрали ради выгоды. Если уж жениться, то по любви.
– Северус! В твоем возрасте уже неприлично быть таким романтиком!
– Какой уж есть, – буркнул Северус.
– Хм… – Малфой задумался. – Ты знаешь, Драко когда-то говорил мне, что мисс Паркинсон считает тебя интересным мужчиной…
– Побойся бога, Люциус! Она моя студентка!
– Во-первых, бывшая. А во-вторых, половина женщин магической Британии твои студентки, так что теперь? Паркинсон, между прочим, неплохой вариант: неглупа, в меру красива, семья, опять же, ни в чем… кхм… порочащем не замешана. Ну, переспелая немного девица, но зачем тебе малолетка? Северус, ты меня слушаешь?
– Что? Да, слушаю.
– Так что насчет Паркинсон? Ты подумаешь? Я шепну Драко, он пригласит ее на свой день рождения, ну а там тебе карты в руки. Хотя… лучше бал. Да-да! Бал – это всегда беспроигрышный вариант, главное, уделяй больше внимания ей, а не министру. Если она будет на балу… Снейп? Мисс Паркинсон там будет?
– Да? Что? Конечно, будет, Люциус, что за вопрос… Нет, все это просто бред какой-то… Я и… да она мне откажет, к Трелони не ходи.
– Если будешь вести себя как невоспитанный мальчишка из маггловской дыры, то конечно.
– Я и есть мальчишка из маггловской дыры, Люциус, но… может, ты и прав… – Снейп некоторое время молчал, задумчиво глядя на свои руки. – Бал, говоришь? Ну что ж, пусть будет бал…

***

– Люциус, – Снейп, примчавшийся в мэнор ни свет ни заря, был бодр и свеж, словно чертов победный бал, который семейство Малфоев в полном составе не удостоило визитом, был не вчера, а две недели назад. – У меня к тебе дело на тысячу галлеонов.
– Ты что, в карты их проиграл? Когда это? – Люциус еще не успел позавтракать и пригласил было раннего гостя присоединиться, но Северус отмахнулся.
– Разумеется, нет, какие еще карты? Это я фигурально выражаясь. У тебя нет знакомств в северной Италии? Мммм… я хотел отправиться туда в летние каникулы, там есть несколько очень интересных старых монастырей…
– Северус, неужели все настолько плохо? – Люциус встревоженно оглядел друга с головы до ног: нет, убитым горем Снейп не выглядел, скорее напротив – даже воодушевлен. – Ну подумаешь, женщина не оценила, не отчаивайся. Да и потом, ты же волшебник, зачем тебе монастырь?
– В монастырях, Люциус, хранятся книги! А насчет женщины ты неправ… Так что с Италией?
– Прямых знакомств у меня нет, но… про Италию потом расскажешь, лучше расскажи, как там у тебя все получилось….
– Некогда сейчас, Люциус, – Северус ловко увернулся от друга, попытавшегося прихватить его под руку и оттащить в столовую, – совершенно некогда! Знаешь, итоговый педсовет, экзамены, аттестаты… Ни минутки свободной! – крикнул он, ныряя в камин, и уже почти исчезнув в зеленых сполохах, добавил: – Про Италию не забудь!

***

– Люциус! – Малфой вздрогнул и бросился к камину, увидев в зеленом пламени лицо друга, от которого почти месяц не было вестей. – Люциус, она согласилась!
– Согласилась? – переспросил Малфой, не сразу понимая, о чем идет речь. – А… О! Так ты женишься? Не шутишь?
– Стал бы я так шутить, – обиделся Снейп. – Женюсь! Правда на церемонию, извини, не приглашаю, мы решили, что не хотим помпезности, и поженимся здесь, в Италии. Но мальчишник за мной.
– Ну что ж, поздравляю, старый друг! – Люциус постарался, чтобы в его голосе не мелькнуло ноток разочарования – он так надеялся посмотреть на Снейпа у алтаря! – И мисс Паркинсон передай мои поздравления! И Нарциссы тоже!
– А при чем здесь Паркинсон, Люциус? – даже сквозь пламя Малфой хорошо разглядел неподдельное изумление на лице Снейпа.
– Э… Но ты же сказал, что женишься…
– Женюсь, Люциус, но почему ты думаешь, что я женюсь на Паркинсон?
– А разве нет? Но мы с тобой говорили тогда… Подожди, а если не на ней, то на ком?
– На Гермионе Грейнджер.
– Мать-Моргана, а она-то откуда?
– Помнишь, я говорил, что встретил ее в Авиньоне?
– Эм… припоминаю.
– А потом ты рассказывал, как это бывает, когда тебя вечером встречает дома жена…
– Да-да, и что же?
– И я подумал, что хотел бы, чтобы меня встречала она. Кстати, если тебе что-то нужно в Исландии, мы собираемся туда в октябре, там, говорят, рунические письмена каменных великанов почти не изученные…
Люциус откинулся на спинку кресла и закатил глаза.

@темы: гарри поттер, фанфикшен, фандомное

---

Меня так задолбал мой диплом, что вместо защитной речи я села писать фанфик. Речь напишу завтра. Надеюсь.

@темы: всякая всячина

---

Немного о ЗФБ

Мой скромный вклад в контент команды WTF Congregatio 2018 в этом сезоне. Писец меня покинул и хз вернется ли(( Зато ручки чешутся всегда.
Итак, Курт Гессе и его женщины - три панно (на самом деле четыре, но Курт получился намного менее удачным) в технике микс-медиа. Это мой второй опыт работы в этой технике. Делала по МК известного среди микс-медийщиков мастера Finnabair.

Осторожно, большие фото!

Часть 1. Маргарет фон Шенборн - ночь







Часть 2. Адельхайда фон Рихтхофен - огонь







Часть 3. Готтер Нессель - жизнь







Ну и напоследок, собственно, Гессе. На фоне предыдущих он выглядит как-то куцевато, но цветы ж ему на голову не прилепишь, а чем их заменить объемным и тематически подходящим я не придумала. Поэтому что уж вышло.

Часть 4. Курт Гессе - клинок




А кто бы знал, сколько у меня планов на лето... Осталось победить диплом и прокрастинацию

@темы: фандомное, мое рукотворчество